Я располагаю описанием этого сражения, сделанным командующим 1-м стрелковым полком 1-й танковой дивизии полковником Бальком[19]. Вечером 12 мая его полк подошел к Маасу южнее Флуэна и остановился, готовый к атаке. Все офицеры и солдаты знали свою задачу; уже несколько месяцев они отрабатывали форсирование реки и изучали карты и аэрофотоснимки местности. Наша разведка добыла точные сведения о французской обороне вплоть до отдельных укрепленных пунктов.
Карта 3. Седан, 13–14 мая 1940 года
Тем не менее утром 13 мая штабу 1-го стрелкового полка остановка представлялась угрожающей. Французская артиллерия была наготове, и малейшее движение на нашей стороне вызывало немедленный огонь. Германская артиллерия застряла на забитых войсками дорогах, а саперные подразделения, как и их громоздкое оборудование, еще не прибыли к реке. По счастью, пехотинцам привезли надувные лодки, но солдатам пришлось управляться с этим оборудованием без помощи саперов[20]. Полковник Бальк отправил офицера связи в штаб корпуса, прося максимальной поддержки с воздуха и указывая на то, что успех атаки не может быть обеспечен, пока не подавлена французская артиллерия. Ее огонь делал всякое передвижение наших войск невозможным.
Около полудня наша авиация нанесла массированный удар, применив до тысячи самолетов, по противнику. «Юнкерсы» полностью подавили французскую артиллерию, которая так и не оправилась впоследствии от этого удара. Полковнику Бальку показалось, что орудийные расчеты просто-напросто разбежались и ничто не могло заставить их вернуться к своим орудиям. Полное подавление огня французов оказало замечательное действие на боевой дух полка. До начала воздушной поддержки солдаты старались поглубже спрятаться в отрытых траншеях, но теперь никто и не думал об укрытии. Солдат невозможно было удержать, все рвались вперед. Надувные лодки подходили к берегу и выгружались прямо на виду у французских дотов, не далее чем в 50 ярдах от них. Наши солдаты форсировали реку под столь мощным авиационным прикрытием, что даже не заметили отсутствия какой-либо артиллерийской поддержки. После форсирования реки все и дальше шло как по часам, так что к закату полк занял господствующие высоты на южном берегу Мааса. Французы были ошеломлены атакой с воздуха, и их сопротивление было незначительным, тем более что каждое подразделение полковника Балька в течение нескольких месяцев отрабатывало выполнение своей задачи.
Вечером полковник Бальк решил расширить занятый им плацдарм и выдвинуться по направлению к населенному пункту Шемри, расположенному более чем в 6 милях к югу от Мааса. Это было очень смелое решение. Не подошли еще ни артиллерия, ни танки, ни противотанковые орудия, а наведение понтонного моста через Маас продвигалось весьма медленно из-за постоянных и ожесточенных атак с воздуха. Но Бальк опасался того, что небольшой плацдарм может быть блокирован неприятелем, поэтому, несмотря на усталость своих солдат, он решил все же углубиться во французскую территорию. После ночного шестимильного марша Шемри был занят без какого-либо сопротивления.
Утром 14 мая положение обострилось, как и предвидел Бальк: французская бронетанковая бригада контратаковала, поддержанная низколетящими самолетами. По счастью, французы не смогли быстро организовать эту атаку; их танки двигались медленно и неуверенно, и к тому времени, когда они вышли на исходные позиции, уже подтянулись наши противотанковые орудия, а также подошли передовые части 1-й танковой бригады. Бой был коротким и жестоким; хотя французы отважно атаковали, они проявили мало умения, и вскоре уже около 50 их танков горели. Связь между подразделениями во французской танковой бригаде явно была на низком уровне, а современные радиостанции наших танковых подразделений давали им явное преимущество в быстроте маневра. Устаревшие французские самолеты несли большие потери от плотного пулеметного огня стрелкового полка.
Во время сражения, а также накануне, когда немецкие войска форсировали Маас, генерал Гудериан находился в первом эшелоне, и Бальк имел возможность консультироваться с ним лично.
Битва при Седане занимает важное место в истории танковых сражений. В то время обычно проводили резкое разграничение между пехотными и танковыми частями. Такой подход оказался ошибочным. Если бы полковник Бальк во время форсирования Мааса имел в своем распоряжении танки, все происходило бы гораздо проще. Было вполне возможно переправить через реку несколько отдельных танков, и тогда не пришлось бы бросать вперед пехотные части без какой-либо танковой поддержки ночью с 13 на 14 мая. Если бы французы провели более быструю и решительную контратаку, то мотострелковый полк оказался бы в критическом положении, но в тот момент было бы неразумно придавать танки пехоте – танковую бригаду следовало сохранить для решающего удара. Начиная с Седана танковые подразделения и пехота стали использоваться в смешанных боевых группах. Подобные Kampfgruppen (боевой отряд, штурмовая группа. – Пер.) стали воплощением старого, как сама война, принципа – сосредоточения всех родов войск в нужное время в одном месте.
Французская оборона на Маасе теперь уже полностью была сокрушена. Позиции на берегу реки удерживались резервными частями второго эшелона с немногочисленными противотанковыми орудиями, а боевой дух французов был окончательно сломлен после обстрела их позиций пикирующими бомбардировщиками. К северу от Мезьера генерал Рейнгардт двумя своими танковыми дивизиями форсировал Маас в нескольких местах, а танковый корпус генерала Гота совершенно неожиданно для французов захватил Динан. 14 мая танковый корпус Гудериана расширил захваченный плацдарм к югу и западу от Седана и отбил несколько контратак французской 3-й бронетанковой дивизии. Бои здесь были очень упорными, и самые важные высоты по нескольку раз переходили из рук в руки.
15 мая германское Верховное командование несколько занервничало и запретило дальнейшее продвижение танковых корпусов до тех пор, пока пехотные дивизии 12-й армии, которые шли за танковой группой Клейста, не окажутся в состоянии прикрыть южный фланг. Но командиры танковых корпусов и дивизий, оценивая ситуацию, ясно видели, что можно добиться небывалой победы, если движение на запад продолжится, а у неприятеля не будет времени принять какие-либо контрмеры. В ответ на их настойчивые возражения командование дало добро на «расширение плацдарма», и 16 мая танковая группа Клейста прорвала французскую оборону и на полном ходу ринулась к морю.
В то время как центр французской обороны был прорван у Седана, в Бельгии 13 и 14 мая развернулись ожесточенные танковые сражения. Танковый корпус Геппнера, наступая севернее Мааса, встретил значительно превосходящие его бронетанковые силы французов около Жамблу. Но, обладая превосходной выучкой и несравненно лучшей связью, танкисты Геппнера искусным маневром обошли французов и вынудили их отступить за реку Диль. Геппнеру было приказано не наступать прямо на Брюссель, а направить свои основные усилия вдоль реки Самбра для того, чтобы при необходимости оказать поддержку танковым корпусам, наступающим к югу от реки.
Продвижение Гудериана вдоль течения Соммы шло с удивительной быстротой. К вечеру 18 мая он был в Сен– Кантене, 19-го пересек старое поле битвы на Сомме, а к 20-му его авангард уже достиг Абвиля и вышел к Английскому каналу – армии союзников были рассечены пополам. Столь быстрое наступление было чревато серьезным риском, и у командования существовали опасения относительно безопасности южного фланга. 10-я танковая дивизия, механизированный корпус Витерсгейма и пехотные дивизии 16-й армии прикрывали наступающие войска с юга вдоль рубежей – Эны и Соммы. Кризис наступил 19 мая, когда французская 4-я бронетанковая дивизия под командованием генерала де Голля контратаковала под Лаоном и была отброшена, понеся большие потери. Для стратегии французов было очень типично использовать свои бронетанковые силы по частям – их 3-я бронетанковая дивизия была брошена в бой под Седаном 14–15 мая, а 4-я бронетанковая дивизия – под Лаоном 19 мая. Даже после нашего первоначального прорыва под Седаном французы еще имели шансы оказать серьезное сопротивление, если бы их Верховное командование не потеряло голову и воздержалось от контратак до тех пор, пока все возможные бронетанковые силы не были бы собраны для нанесения решительного удара.
Сильно теснимые группой армий «Б», союзные войска в Бельгии отступили от Брюсселя на рубеж Шельды, причем их левый фланг оказался у Арраса, всего лишь в 25 милях от Перонна, что на берегах Соммы. Если бы союзники смогли закрыть брешь Аррас – Перонн, они смогли бы отсечь наши танковые дивизии, прорвавшиеся к морю. 20 мая лорд Горт, командующий британскими экспедиционными силами, приказал контратаковать нас в районе Арраса 21 мая; была также сделана попытка заручиться поддержкой французских войск для более крупной операции по перекрытию столь важной бреши[21]. Французы заявили, что они не смогут начать наступление раньше 22 мая, но части британской 50-й дивизии и 1-й армейской танковой бригады начали боевые действия к югу от Арраса утром 21-го. Задействованные в наступлении силы были слишком малы, чтобы достичь какого-либо значительного результата, но они нанесли довольно большие потери 7-й танковой дивизии Роммеля. Наши 37-мм танковые пушки не могли, конечно, остановить тяжелые британские танки, поэтому потребовалось сосредоточение всей его артиллерии, и в частности 88-мм зенитных орудий, чтобы остановить британское наступление.
