Во Франции обычно только Мерсенн точно знал секрет местопребывания Декарта, но хранил его так строго, что никому из парижан, приезжавших в Голландию, не удавалось посетить знаменитого соотечественника. Мерсенн был и основным корреспондентом Декарта. Он сообщал ему о результатах исследований других ученых и засыпал вопросами из разных областей философии и математического естествознания.
Однако в Голландии Декарт не жил затворником, лишившим себя всякой связи с миром. Здесь у него вскоре появился большой круг друзей, близких ему по духу. С ними он охотно общался и вел регулярную переписку. К таковым, прежде всего, относился И. Бекман, которого Декарт посетил сразу после приезда в Голландию.
Ученый познакомился и с профессором Лейденского университета Францем ван Скаутеном, известным математиком, ставшим его другом и ревностным последователем. Другой близкий друг Декарта, Якоб Гоол, также преподавал математику в Лейденском университете. Кроме того, он был знатоком арабского языка и сыграл огромную роль в развитии востоковедения. Гоол занимался также философией, медициной и физикой.
Через Я. Гоола Декарт познакомился с Константином Гюйгенсом – дипломатом, писателем, знатоком искусств и вообще разносторонне образованным человеком, обладавшим значительными познаниями в точных науках. Их связали взаимная симпатия и общие научные интересы.
К числу близких знакомых Декарта принадлежал также философ А. Ренери (Ренье), ставший одним из первых сторонников картезианства.
Голландский период жизни Декарта, небогатый внешними событиями, с самого начала был отмечен большими успехами. Ученый совершенствовал свое образование: в 1629 году слушал лекции в университете города Франекера, в 1630-м – в Лейденском университете. Основными предметами его занятий в то время были математика и естественные науки. В письмах Мерсенну Рене сообщал, что изучает анатомию, химию и каждый день познает что-то, чего нельзя найти в книгах. Он занимался физикой, проводил астрономические и метеорологические наблюдения.
Особый интерес у Декарта вызывала оптика, теоретическая и практическая. Некоторые его письма представляют собой небольшие сочинения по диоптрике (науке о преломлении световых лучей) и катоптрике (науке, изучающей законы отражения лучей). Чтобы провести экспериментальные исследования по оптике, Декарт сам занимается конструированием машин для шлифовки стекол, прибегая к помощи инженеров и мастеров-шлифовальщиков. Среди близких парижских друзей ученого был талантливый инженер Виллебресье. Вместе с ним Декарт изобрел несколько механических приспособлений, в том числе прибор для черчения, самодвижущееся кресло и т. п.
Декарт интересовался и другими науками. Он делился с Мерсенном намерением «после диоптрики заняться изучением чего-то полезного в области медицины», а позднее не раз писал о своих успехах в биологии. Из писем также видно, что он проявлял интерес к химии и анатомии, ставил эксперименты по сравнению удельного веса металлов, изучал форму и взаимное расположение снежных кристаллов, наблюдал за движением комет, исследовал законы акустики.
Много внимания Декарт уделил анализу явления паргелия – появления на небе ложных солнц. Оно наблюдалось в Риме 20 марта 1629 года. Размышление над сущностью этого редкого явления привело Декарта к разработке теории, впоследствии изложенной в сочинении «Метеоры».
Все эти занятия ученого были подчинены главной задаче – созданию общей теории, положенной им в основу всех естественных наук. Первые наброски этой теории содержатся в трактате «Правила для руководства ума». Над ним Декарт работал в 1628–1629 годах, но труд этот не закончил. Остался незавершенным и другой трактат – «Поиски истины с помощью естественного света». Вскоре Декарт приступил к написанию сочинения, которое он озаглавил «Мироздание, или Трактат о свете». В нем он хотел изложить свою теорию полностью.
Работа двигалась крайне медленно, и это вызывало постоянные упреки Мерсенна. Декарт оправдывался тем, что усиленно занимается конкретными естественнонаучными проблемами, без чего, по его мнению, сочинение будет далеким от совершенства. Особенно важными представлялись ему занятия алгеброй и геометрией. По собственному свидетельству Декарта, время от времени он отводил несколько часов специально на то, чтобы упражняться в приложении своего метода к трудным проблемам математики.
Завершить свой главный труд Декарт предполагал в начале 1633 года. Он писал Мерсенну: «Я называю Вам дату, чтобы более обязать себя и чтобы Вы могли упрекнуть меня, если я поступлю иначе. Впрочем, Вы удивитесь, что я беру столь долгое время для написания рассуждения, которое будет настолько кратким, что, думаю, его можно будет прочитать за один вечер». Однако этому труду не суждено было увидеть свет.
Летом 1633 года работа над «Трактатом о свете» уже близилась к завершению, и Декарт сообщал Мерсенну, что остается лишь внести некоторые исправления и переписать рукопись. Но когда все было закончено, стало известно о том, что инквизиция осудила книгу Галилея «Диалоги о двух величайших системах мира». Все экземпляры этого сочинения по решению трибунала сожгли, а автора приговорили к наказанию. Это событие произошло 23 июня 1633 года, и весть о нем, дойдя до Декарта с большим опозданием, резко изменила все его научные планы.
Приговор, вынесенный выдающемуся итальянскому ученому, стал для Декарта тяжелым ударом. Он писал Мерсенну: «Это меня так поразило, что я почти решился сжечь все мои бумаги или, по крайней мере, никому их не показывать. Не могу представить себе, что итальянец, пользовавшийся даже благосклонностью папы, о чем я слышал, мог быть осужден только за то, что хотел обосновать движение Земли. Я знал, что это критиковалось прежде некоторыми кардиналами, но мне казалось, что с тех пор оно беспрепятственно публично преподавалось даже в Риме». Затем следует чрезвычайно важное признание: «Если это ложно, то ложны также все основания моей философии». Декарт заключает: «Но поскольку я ни за что на свете не хотел бы, чтобы мною было выпущено рассуждение, в котором содержалось хотя бы слово, не одобряемое церковью, я скорее уничтожил бы его, чем позволил ему появиться искалеченным». «Трактат о свете» остался неопубликованным, а полная рукопись сочинения впоследствии была утеряна…
Потрясение, пережитое в 1633 году, оказалось настолько сильным, что вся дальнейшая работа Декарта несла на себе его отпечаток. Биографы нередко упрекают великого ученого в чрезмерной осторожности, так как в протестантской Голландии ему не грозила непосредственная опасность из-за публикации трудов, содержащих осужденные Ватиканом идеи. По-видимому, немалую роль при этом сыграло его беспокойство за судьбу своих работ. Декарт хотел, чтобы они получили распространение не только в Голландии, но и во всех странах Европы, прежде всего – в католической Франции, с учеными кругами которой он был связан теснее всего.
