Вдруг со стороны Выборга появилась тройка истребителей «фоккер-Д-21». Покрышев направил свое звено им навстречу. Двое финских летчиков предпочли не вступать в бой, но третий, ведущий, упорно шел на сближение.
«Что он? Показывает свою храбрость или берет на испуг? – подумал Покрышев, не сводя глаз с финского истребителя. – Надо проучить его».
Когда самолеты были совсем близко друг от друга, Покрышев сделал крутой вираж влево. Финн повторил его маневр, и они вновь оказались друг против друга.
Потом еще и еще раз финн в точности дублировал маневры Покрышева, как будто это был не воздушный бой, а учебные полеты, где ведомый старается копировать упражнения ведущего.
Противник попался опытный. Он, видимо, выжидал, когда советский летчик допустит ошибку, чтобы решительной атакой покончить с ним.
Шли минуты. Покрышев уже начинал злиться: сколько же можно возиться с этим упрямым финном! Правда, он видел, что с каждым новым маневром противник повторяет его движения не так четко и легко, как в начале боя, проявляет меньше изворотливости. Финн явно выдыхался. Но от напряженного поединка и больших перегрузок устал и Покрышев.
«На пилотаже его не возьмешь. Может быть, поймать на хитрость? Например, на эту…»
Выполняя одну фигуру, он оборвал ее на половине. Финн никак не ожидал такого маневра и потерял время, соображая, что же делать дальше. Этих нескольких секунд растерянности Покрышеву оказалось достаточно, чтобы зайти ему в хвост. Заговорили пулеметы, и «фоккер», вспыхнув, как факел, вошел в свое последнее пике.
Радость первой победы охватила Покрышева. Но тут он почувствовал мощный удар: зенитный снаряд разорвался под мотором, по машине забегали языки пламени.
«Опять подбили! – пронеслась тревожная мысль. – Надо садиться. Но куда? Может быть, вон на то озеро, что виднеется вдали?»
До озера он не дотянул. Горящая машина, быстро теряя скорость, планировала на лес. Затрещали макушки деревьев. Прорубив длинную просеку, истребитель наконец беспомощно клюнул носом в землю. Покрышев быстро выскочил из кабины и едва успел пробежать несколько метров, как взорвался бензобак.
Летчик упал, сбитый ударом взрывной волны, и потерял сознание.
Он очнулся, когда уже наступила ночь. Огляделся вокруг: где он? Мучительно стал –вспоминать, что же произошло. Ах, да! Его сбили. Неприятно! Хорошо, что жив остался. Значит, опять предстоит нелегкий путь возвращения и неприятное объяснение с командиром.
Шинкаренко метал громы и молнии. Он нервно ходил по землянке, бросая недобрые взгляды на только что вернувшегося в полк Покрышева.
– Если все летчики станут так воевать, как вы, у нас очень скоро не останется самолетов… – отчитывал он Покрышева. – Учитесь наблюдать не только за воздухом, но и за землей…
Покрышев хотел сказать, что он сбил вражескую машину, но промолчал. В конце концов командир прав: надо научиться воевать так, чтобы не терять самолеты.
Его отстранили от полетов.
Через день ударили сильные морозы, и несколько, летчиков вернулись с задания с обмороженными лицами. А эскадрилья получила срочный боевой приказ на вылет, и командир скрепя сердце согласился включить в группу Покрышева. Петру дали самолет с самым слабым мотором.
Эскадрилья встретила вражеские самолеты при подходе к цели и на большой скорости врезалась в их строй. Мерно застучали пулеметы, рассекая небо огненными линиями. Вот сбит первый «фоккер», за ним запылал второй. Однако вражеских самолетов не стало меньше. Как потом выяснилось, бой проходил над аэродромом, с которого враг получал подкрепление. Но тогда, в пылу сражения, наши истребители этого знали.
Покрышев еле успевал за командиром эскадрильи и, как ни старался, всё-таки во время атаки оказался позади всех.
Может быть, в такой ситуации, когда и наши и вражеские самолеты перемешались, это было и хорошо. Покрышев поймал в прицел «фоккер» и дал по нему пулеметную очередь. Подбитый самолет задымил.
Эскадрилью Шинкаренко сменила вторая наша группа. Когда летчики вернулись на аэродром, то узнали, что сбили восемь финских самолетов. Отличился Александр Булаев. В полку много рассказывали, о том, как он уничтожил ведущего финской группы. Во время боя Булаев заметил на одном из самолетов антенну. «Солидная, видно, птица…» – определил он и бросился в атаку на вражеский самолет. Тот, маневрируя, стал увертываться от огня, потом пошел «змейкой», попробовал даже спастись пикированием. Но Булаев неотступно следовал за ним и наконец, сблизившись, дал длинную пулеметную очередь. «Фоккер» камнем полетел вниз.
Вечером на разборе Шинкаренко зачитал телеграмму: командование поздравляло эскадрилью с большой победой.
Закончился день, и летчики возвращались с аэродрома в свои землянки. Дорога шла через лес. В сгущающихся сумерках шли, как обычно, с веселыми шутками и смехом. Кто-то неожиданно толкнул Покрышева. Он упал на пень и тут же вскрикнул от острой боли. Громко стонавшего Покрышева быстро обступили друзья.
– Что с гобой? – склонился над ним Булаев.
– Рука!
– Наверное, вывих, – сказал Булаев. – Дай я попробую вправить.
Он дернул за руку. Покрышев закричал:
– Больно же, черт возьми! Даже в глазах потемнело.
– Тогда быстрее к– врачу. Давай, ребята, взяли! – скомандовал Булаев.
Летчики осторожно подняли его и понесли.
– Перелом правой ключицы, – определил врач, осмотрев Покрышева. –Нужна срочная медицинская помощь.
Ему тут же наложили гипсовую повязку и через несколько часов поездом отправили в Ленинград.
В госпитале он пролежал около двух месяцев. Когда сняли гипс и сделали снимок, то оказалось, что ключица срослась неправильно.
– Будем делать операцию, – сказал хирург.
– Не дам! – решительно заявил Покрышев.
Врач удивленно посмотрел на него:
– А вы знаете, молодой человек, что есть приказ из госпиталя выписывать только здоровых людей? Так вот, пока мы вам операцию не сделаем – из госпиталя не выйдете.
– А вы обещаете, что после операции рука будет действовать? – в свою очередь спросил Покрышев.
– Такой гарантии не может дать ни один врач.
Покрышев понял, что спорить бесполезно. Он решил бежать. На следующий день, когда наступил тихий час, он вышел в сад, перелез через забор и уехал на ближайший аэродром, где встретил инженера бригады и попросил его помочь добраться в полк.
Инженер обрадовался, порылся в кармане, вынул какую-то бумажку:
