— Откуда такое знание русского языка?
— История не короткая. Началось с того, что в школе три года занимался русским. Начал в 1984 году. Тогда русский язык на западе Германии еще считался настоящей экзотикой. Много не выучил, но понял, что он дается мне относительно легко, да и в принципе не помешает знать язык, который, кроме тебя, никто не знает. Плюс к этому, когда я заканчивал школу, на политической сцене уже появился Горбачев и, казалось, что со знанием русского языка в будущем могут быть связаны весьма интересные (хоть и не очень ясные) варианты.
Потом, на протяжении девяти месяцев, весьма плодотворно занимался им во время военной службы. По пять уроков каждый день. Это было время, когда существовала ГДР, а в ней находились полмиллиона советских войск. Поэтому в нашей (западногерманской) армии обучали отдельных людей русскому, чтобы те потом могли работать, скажем, в радиоэлектронных войсках. Правда, в моем случае до применения знаний в военной области уже не дошло. Вскоре и ГДР не стало, и советские войска уехали.
После военной службы я уже точно знал, что хочу продолжить «российский вектор», поэтому в университете выбрал, наряду с политологией и восточно-европейской историей, еще и славистику. А на практику на полгода поехал в Волгоград. Было это на рубеже 1990 и 1991 годов. Жил в студенческом общежитии вместе с русскими ребятами, которые значительно расширили мой словарный запас. Причем не только официальный... Кроме того, познакомился с девушкой по имени Лена, которая не знала ни немецкого, ни английского. Так что пришлось заняться русским языком по-серьезному…
С тех пор, русский язык и русскоязычные люди всегда были очень важной частью моей жизни. Даже здесь в Кении мы с женой Катей кое-кого уже нашли.
— Расскажите, пожалуйста, о своей семье? Как познакомились с женой? Кто она? Откуда?
— С женой мы познакомились в очень опасном месте для холостяков – в Минске. Мне многие с самого начала предрекали, что я оттуда уеду не один. Я всегда отвечал, что можно поспорить. Дескать, уеду неженатым. Этот спор я выиграл. Правда, через три с половиной года после того, как покинул Минск, мы с Катей на женитьбу все же решились.
Она, как вы уже догадались, белоруска. По образованию – социальный педагог и преподаватель немецкого языка. Возможно, педагогические навыки и помогают ей со мной общаться. Характер-то у меня далеко не всегда легкий.
Она родилась в Вильнюсе, а с 16-ти лет жила в Минске, так как отец у нее – белорус.
Познакомились мы с ней (плачевно банально) на работе. Она устроилась к нам в посольство спустя три месяца, как я начал там работать. Причем, в день моего рождения. Восточные славяне, которые, на мой взгляд, иногда грешат фатализмом, наверное, скажут – «Судьба!». Кстати, в нашем посольстве в Минске работает очень много красивых, умных, очаровательных девушек. Но даже в этой команде не заметить особое обаяние и качества Кати было просто невозможно.
— Знаю, что Вы яростный футбольный болельщик. А как с этим делом сейчас? За кого будете болеть на чемпионате Европы?
— Ну, слово «яростный» мне что-то не очень нравится. Без фанатизма, пожалуйста.
Но человеком, для которого футбол достаточно важен, я так и остался. Правда, в Кении, где нахожусь в данный момент жизни, именно немецкий футбол, к сожалению, показывают не часто. Так что матчи моей любимой «Баварии» смотрю здесь довольно редко. Тем не менее, а точнее, тем более, очень обрадовался, что «мы» снова выиграли оба немецких титула – кубок и чемпионат.
За кого я буду болеть на чемпионате Европы? Догадайтесь сами!
— Как и многие немцы, Вы любите пиво. А что предпочитали пить в Минске и что предпочитаете сейчас?
— Да, я на самом деле достаточно охотно пью пиво. В Минске это была «Балтика» (единичка, тройка, семерка). А здесь у нас, в Найроби ,самая распространенная марка — «Tusker» (от слова «tusk» — «бивень»), и она для меня уже стала «домашней маркой».
09.05.08
По модному сейчас восточному гороскопу Временный поверенный Соединенных Штатов Америки в Беларуси Джонатан Мур родился под знаком Тельца, но есть в его жизни и другие знаки. Однако обо всем по порядку.
— Откуда вы родом?
— Я родился 11 мая 1966 года в городе Нью-Брансуик, штат Нью-Джерси. Это счастливое совпадение, потому что именно Нью-Брансуик славится своими тесными связями с Беларусью--там живет много людей с белорусскими корнями. До того, как мне исполнилось 10 лет, я жил в разных городах этого штата, а в 1976 году мы поселились неподалеку от Чикаго, это уже штат Иллинойс. Там мы прожили 8 лет, а потом я перебрался на Восточное побережье Соединенных Штатов, чтобы учиться в университете. В общей сложности проучился в Вашингтоне 6 лет, получил там степень бакалавра, а затем и магистра. Всего через восемь дней после этого поступил на дипломатическую службу, поэтому некоторые говорят, что я никогда не работал в реальном, настоящем мире, а прямо из университета попал в бюрократическую машину.
Работал в Европе, Африке, Вашингтоне, а также занимался научными исследованиями и читал лекции в Стэнфордском университете, что в Калифорнии.
Мой отец Джон сейчас на пенсии. По образованию он инженер-физик, имел свой бизнес.
Мать зовут Бетти-Эн. В течение многих лет она занималась общественной деятельностью, принимала участие в многочисленных политических кампаниях. Сейчас работает в одном из государственных учреждений.
Брат Кристофер — профессор университета в Нью-Мексико. Как и отец, Кристофер — физик. Он, в отличие от меня, унаследовал научные таланты нашей семьи, а я пошел по другому пути.
— Разве у Вас нет каких-нибудь дипломатических школ, и в дипломаты идут сразу после университетов?
— В университете я изучал историю, политологию и международные отношения. Моя учеба на степень магистра была посвящена изучению России и Восточной Европы. К первому назначению за рубеж меня готовили 14 месяцев.
— Молодой, говоря по-белорусски, хлопец учился-учился, и вдруг решил стать дипломатом. Почему?
— (Смеется – прим. автора). Хорошие мальчики и девочки тоже хотят стать дипломатами. Надеюсь, я отношусь именно к ним.
Эта идея появилась лет в 14-15. К тому времени я уже успел попутешествовать, был в Канаде, Европе. Мне всегда были интересны иностранные языки. Наверное, это гены, ибо некоторые мои родственники работали в правительстве Соединенных Штатов и были военными. Стремление послужить на благо своей страны передалось и мне.
