8 тысяч рублей в месяц, так что даже со всеми вычетами, вроде «добровольно-принудительного» государственного займа, и алиментами по 25 рублей на человека в семье Василия и Капитолины никак не выходило. Капитолина Георгиевна относит свой разговор со Сталиным о доходах Василия и Светланы ко времени совместного пребывания на Кавказе осенью 50-го. Получается, что к тому времени Светлана уже развелась со своим первым мужем Юрием Андреевичем Ждановым. Однако в действительности это событие произошло значительно позже. Только 10 февраля 1952 года Светлана сообщила отцу о своем желании расстаться с нелюбимым супругом: «Что касается Юрия Андреича Жданова, то мы с ним еще накануне Нового года решили окончательно расстаться. Это было вполне закономерным завершением после того, как мы почти полгода были друг другу ни муж, ни жена, а неизвестно кто, после того как он вполне ясно доказал мне — не словами, а на деле, — что я ему ничуть не дорога и не нужна, и после того как он мне вторично повторил, чтобы я оставила ему дочку. Нет уж, довольно с меня этого сушеного профессора, бессердечного «эрудита», пусть закопается с головой в свои книжки, а семья и жена ему вообще не нужны, ему их вполне заменяют многочисленные родственники. Словом, я ничуть не жалею, что мы расстались, а жаль мне только, что впустую много хороших чувств было потрачено на него, на эту ледяную стенку!
В результате этого события возникли некоторые вопросы чисто материального характера, о которых мне хотелось с тобой посоветоваться, потому что больше мне ждать помощи неоткуда (на великодушии Юрия Андреича держаться очень неприятно), а у меня все-таки двое детей, сынишка осенью уже в школу пойдет, да еще моя няня старая живет у меня (она теперь на пенсии). Деньги у меня сейчас есть — еще те, что ты прислал, — так что дело не в этом только».
Выходит, что впервые деньги дочери Иосиф Виссарионович послал где-то в конце, а не в начале 51-го. И вряд ли на пакете так уж прямо было написано, что это зарплата генералиссимуса Сталина. Скорее всего, вождь все-таки платил детям и родственникам не из своего кармана, а в рамках так называемых «пакетных выплат» — некоей суммы денег, не облагаемой налогом, которую после войны вместе с основной зарплатой, но в отдельных пакетах стали получать члены Политбюро и некоторые другие высокопоставленные руководители. После смерти отца Светлана 21 марта 1953 года написала письмо Маленкову, где отказалась от установленного для нее «временного денежного довольствия в размере 4000 рублей в месяц». Очевидно, это и были те «деньги в пакете», которые с какого-то времени платил дочери Сталин. Вероятно, сыну отец выделял не меньше. А те две тысячи рублей, которые, согласно утверждению Василия на следствии, ежемесячно сверх зарплаты получала Капитолина, по всей видимости, составляли ее «пакет». Так что средств в семье Василия Иосифовича, по крайней мере в последние полтора-два года жизни вождя, хватало. Другое дело, что деньги в руках сына Сталина долго не задерживались — Василий счета им не знал. Конечно, пропить несколько тысяч рублей в месяц он был не в состоянии. Тем более что генералу-летчику теперь уже немного и надо было — пьянел с двух-трех рюмок водки. Зато по-прежнему часто устраивал застолья с друзьями, которые порой влетали в копеечку (хотя при этом страдал и бюджет ВВС).
Капитолина пыталась вылечить мужа от алкоголизма, но безуспешно. Она вспоминала: «Вася был прекрасный муж, хозяин — пока не выпьет. Первое время мы жили замечательно. Дружили — наша семья, Юра Жданов со Светой и семья Шверника. Ходили на пляж, рядились как индейцы (Василий, даже став генералом, в сущности, оставался «большим ребенком»; отсюда, наверное, и эти детские игры в индейцев. — Б. С.). Было весело! Василь умел рассказывать анекдоты, особенно еврейские. Он обладал чувством юмора, но иногда Люся Шверник просила: «Вася, Вася, ну поменьше русского фольклеру…» (просьба была втуне: Василий, как и другие летчики, матом не выражался, а разговаривал. — Б. С.)… Человек он был непредсказуемый: не знаешь, что будет через минуту. Всегда нужна готовность парировать, сдерживать его поступки…»
В качестве иллюстрации Капитолина Васильева приводит один эпизод, едва не кончившийся трагически: «Мы летели на стареньком «Дугласе» в Сочи. Я настраивалась отдохнуть, поплавать вдоволь. Василь сидел рядом, дремал, но просил разбудить его, когда перелетим перевал. Я и сама-то заснула, а пробудилась от какой-то тяжести — меня вдавливала в спинку сиденья неведомая сила! Это была перегрузка… Василя рядом не было, я поняла, что он в кабине пилотов, и в следующее мгновение оказалась в воздухе. Оно было быстротечно — какие-то секунды, потом я грохнулась о дверцы кабины, ухватилась за кресло и в бортовое стекло «Дугласа» увидела, как машина падает вниз… А внизу было море, и, помню, все лодки, катера, пароходы расплывались в стороны.
Самолет вышел из пикирования над самой водой. Запомнились еще бледные лица летчиков. «Чуть не погибли!» — заметил после приземления командир экипажа. А Василий смеялся: «Это я тебе показал «мертвую петлю».
В этом поступке — весь Василий Сталин. Он готов был рисковать своей жизнью и жизнями близких людей ради нескольких пьянящих мгновений торжества над серебристой птицей. Только в «мертвой петле» Василий чувствовал себя по-настоящему свободным. Но веселиться ему оставалось недолго…
От выходок Василия страдали его родные и близкие. Александр Бурдонский вспоминает: «Отец бывал невыносим. Уже когда мама ушла от него, стрелял по нашим окнам. Пуля попала бабушке в бриллиант серьги и, отскочив, разбила статуэтку. Просто так, примчался и пострелял. Или караулил (что невероятно. — Б. С.), или «под этим делом», пьяный был».
Друживший с сыном Сталина сын Л. П. Берии Серго утверждает: «Василий — чудесной души человек, исключительно одаренный, но разбалованный. Дисциплины, как таковой, для него не существовало». Ну, насчет «исключительной одаренности» Серго Лаврентьевич преувеличивает. Хотя определенные способности, особенно к летному делу, у Василия Сталина, безусловно, были. А вот насчет разбалованности и недисциплинированности все сказано очень точно.
Да и супружеской верностью ни второй, ни третьей своей жене Василий Иосифович не отличался. Капитолина Васильева к этому относилась снисходительно. Позднее она рассказывала, как однажды застала дома Василия вместе с генералом Савицким, оба в подпитии: «Спрашиваю: «Шалили без меня?» Василий рассмеялся и рассказал, как прямо из театра — в балетном костюме и… папахе! — привезли к ним Плисецкую. Я стала корить Савицкого: «У вас такая милая жена… Человек устал после балета, а вы…» Эпизод с великой балериной подтверждает и Александр Бурдонский: «Плисецкая не пишет в
