Шанель удалось, Шелленберг поверил, что без Веры у Коко ну ничегошеньки не получится, а потому приказал вытащить подругу своего агента Westminster из итальянской тюрьмы и доставить в Париж. Почему не сразу в Мадрид, непонятно. Возможно, Шанель и не собиралась брать Веру с собой, да только не вышло...
А вот отрывок из письма Веры Черчиллю, фразу из которого я уже приводила:
«...За 16 лет работы на Коко я многому научилась и приобрела бесценный опыт... В 1937 году она меня уволила. Это было подло и грустно, я не встречалась с ней до декабря 1944 года, когда по ее наущению ее немецкие дружки и мои тюремщики свойственными им методами силой вынудили меня ехать к ней в Париж... По-моему, Коко очень изменилась за семь лет... Я сумела обманом заставить Коко помочь мне бежать сюда...»
Там, конечно, ошибка в дате, это был декабрь 1943 года. Удивительна еще фраза о тюремщиках, которые силой заставили ехать в Париж. Неужели приятней было оставаться в тюрьме?
Письмо очень длинное. Вера не вспоминает популярность Муссолини и вовсе не советует Черчиллю поддержать дуче, напротив, она очень долго и неприятно слащаво расписывает, сколь верной британкой была все это время, как ей помогало держаться воспоминание о самом Черчилле и маленькая фотография, где тот верхом на жирной лошади, как она поддерживала боевой дух итальянской армии рассказами о том, как сам Черчилль в угоду Альберто Ломбарди ел зеленый лук, делая вид, что ему очень нравится... Если верить этому письму, получалось, что весь центр сопротивления режиму дуче в Италии находился на вилле Ломбарди, а итальянские офицеры с юга пробирались туда тайно, чтобы послушать английские новости и рассказы Веры о знакомстве с Черчиллем.
Почему-то сам Черчилль и британская МИ-6 не поверили в столь героическое поведение Веры Ломбарди. И правда, мало верится. Ломбарди давным-давно была «под колпаком» у итальянской контрразведки, и не заметить при постоянной слежке тайно снующих на виллу ради россказней о зеленом луке итальянских офицеров невозможно.
Веру арестовали в ходе арестов других подозрительных лиц, когда началось наступление союзнических сил, а вот вытащили ее из застенков совершенно точно по просьбе Шанель.
После войны Вальтера Шелленберга долго и серьезно допрашивали сначала англичане, а потом объединенные группы следователей союзников. Неизвестно, писал ли он об операции «Модная шляпа» в своих мемуарах (в тех страницах, которые оказались утеряны или нарочно уничтожены), но на допросе ничего не скрывал. Да и ни к чему Шелленбергу скрывать, ведь рассказ об этой неудавшейся операции делал ему честь как человеку, пытавшемуся наладить контакты с союзниками за спиной Гитлера.
О Вере Ломбарди Шелленберг заметил просто, что эта дама, с которой давно знакома Шанель, должна была передать письмо, написанное самой Шанель, Черчиллю. Но Вера Ломбарди по прибытии в Мадрид просто выдала всю группу британским властям как немецких шпионов. Операцию пришлось прекратить, не начав. О дальнейшем общении этих дам между собой и их общении с Черчиллем Шелленбергу ничего не известно.
Значит, все-таки правду говорила Шанель, когда рассказывала, что Вера в первый же день отправилась в английское посольство выдавать их? Но ведь подруги встретились именно там, в посольстве? Значит, и Коко ходила тоже. Зачем? Похоже, Вера, пытаясь создать себе алиби и репутацию британской патриотки, испортила «большую малину», куда большую, чем даже думала Шанель, отправляясь в Мадрид. Переусердствовала своим доносительством. Недаром после войны с ней не пожелал общаться никто – ни Черчилль, ни герцог Вестминстерский, ни сама Шанель. Черчилль не ответил ни на одно письмо Ломбарди (а их, вот таких липких, ура-патриотических, с мольбами, комплиментами и заверениями во всегдашней верности и готовности услужить, было несколько). Черчилль отписывался телеграммами, и то не ей самой, а своей дочери, чтобы передала шпионке-неудачнице.
Подруги действительно больше не встречались после войны, хотя Шанель просила Черчилля помочь Вере вернуться в Италию. Помогли нескоро, ее супруг Альберто уже давно был в Риме и командовал своим полком, а Вера все сидела в Испании, власти Италии не спешили пускать на свою территорию английскую доносчицу.
Шанель тоже было не до Ломбарди, с собственными делами бы разобраться... И все же позже она написала Вере письмо, укоряя в предательстве.
Вера умерла в 1948 году, бывшие подруги и «соратницы» по шпионской деятельности так и не помирились.
Помните крыловское «слона-то я и не приметил»? Действительно, разглядывая в витрине зоологического музея всяческих клопов и блошек, вполне можно не обратить внимания на то, что сама витрина находится аккурат между костями огромного доисторического ящера.
Бывает наоборот, за деревьями не видят леса.
Кажется, самый большой скелет в шкафу Коко Шанель пока не замечает никто...
А теперь внимание. В книге Марселя Эдриха «Загадочная Коко Шанель» есть такой текст. Рассказывая о допросах после войны, Шанель говорит:
«...Когда ко мне приходили, чтобы задавать вопросы, я спрашивала: у вас есть удостоверение? С каким английским полковником вы связаны? Чьи приказы вы выполняете? На эти вопросы никто не мог ответить, я-то могла. Со стороны англичан все было серьезно. Англичане серьезные люди».
В ответ на возражение Марселя Эдриха, что неосторожно иметь при себе английские документы, она, не задумываясь, возражает:
– После! Их могли потребовать после. Все, кто сделал что-то серьезное, получили документы, в них не могли отказать.
Что это, привычная выдумка Мадемуазель, которых у нее было пруд пруди, или все же реальное положение вещей? Что такое серьезное сделала Мадемуазель Шанель для англичан, если у нее имелись оправдательные документы? Вспомните, что допрос Мадемуазель длился всего несколько часов, когда и менее «провинившиеся» перед «комитетами по чистке» отсиживали в тюрьме по несколько месяцев, разоблачители коллаборационистов старательно отрабатывали свою собственную репутацию, чтобы ни в чем не заподозрили.
Что же такое серьезное сделала для англичан Коко Шанель, что не боялась назвать фамилию полковника, с которым связана, и, главное, за что получила документы, которые могла предоставить?
Почему приехавший в Париж в день освобождения офицер британской разведки Малкольм Магерридж направил свои стопы в отель «Ритц» к пожилой женщине Габриэль Шанель? Магерридж занимался прежде всего тем, что вытаскивал из парижских тюрем своих людей, он рассказывал, в каком ужасном положении и состоянии находились те, кого забирали, часто безо всяких оснований, просто по чьему-то доносу, молодчики из «комитетов по чистке».
