Как воспринимало Наполеона православное сознание! Воззвания Священного Синода гласили: «Наполеон… грозит потрясением Православной Греко-Российской Церкви, …к вящему посрамлению Церкви Христовой задумал восстановить синедрион, объявить себя Мессией, собрать евреев и вести их на окончательное искоренение всякой христианской веры» [38]. Может быть, члены Синода преувеличивали мистическое значение агрессора? Но вот что пишет о нем Еврейская энциклопедия: «Наполеон… заявил, что прибыл в Палестину для восстановления Иерусалима и Иудеи… обещая евреям восстановления Иерусалимского храма во всем его блеске… Наполеон приобретает необыкновенную популярность среди евреев всех стран… Его победоносные войска повсюду сбрасывали железные оковы с еврейского народа, Наполеон Бонапарт приносил евреям равенство и свободу» (Т.XI. с. 513–516). И нельзя ведь сказать, что император очень любил евреев. Он просто использовал их чаяния, как будет использовать и сам антихрист.
За что же он вообще бился?
За идею всемирной империи? Да, хотел именно в Москве объявить себя «королем Вселенной». Но ведь идея глобальной земной власти по своему происхождению – иудейская. Не будем этого забывать. «Напомним также, как символично Александр I закончил эту войну в Париже: на площади Конкорд, на том самом месте казни французского короля, где «император» Наполеон при своей коронации установил масонскую пентаграмму, русский Император велел отслужить пасхальную службу с большим православным хором, в присутствии русских войск и французской толпы, над которой торжественно разносилось: «Христос Воскресе!» [26-2].
Наполеон
Масонский знак с портретами Наполеона и его братьев, изготовленный в форме ордена Почетного легиона
Попытка Буонапарте идти на Восток под орлом Рима оказалась не последней. К преемникам традиции Нибелунгов граф Гобино, еще один почитатель Вагнера, относил и объединителя Германии Бисмарка: «Я верю в неслыханный расцвет Германского рейха, потому что дело Нибелунгов, совпавшее с немецкими победами, есть не случайность». Духовным потомком монархов древности считал себя и Вильгельм II. Кайзер даже приказал изготовить два лабарума – по образцу боевых победоносных стягов Константина Великого. Но не этому обуянному гордыней, неврастеническому человеку с физическими признаками вырождения было по силам удержать такое знамя. В наследники сакральной империи он не годился вовсе.
Коронация Наполеона
Очередные революции – фашистская в Италии и национал-социалистическая в Германии – также задрапировалась в псевдоимперский хитон. Муссолини любил позировать объективам на фоне Колизея и статуй императоров. Любимым лозунгом стало: возродим славу былого Рима. В годы правления дуче Средиземное море в Италии вновь, как и в древности, называли «внутренним». И чернорубашечники, и штурмовики подняли над головами штандарты с орлом.
Захватив Париж, Гитлер почтил память обожаемого Наполеона. Немедленно направился к его гробнице [92] . Потом побывал в опере. В честь победы в Париже, конечно же, состоялось представление «Мейстерзингеров». Дирижировал фон Караян.
Неизбежность очередного «наполеона» Ф. Тютчев предвидел еще в 1848-м, революционном году. Он написал пророческие строки: «Давно уже в Европе существуют только две действительные силы – революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой, и, может быть, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны; существование одной из них равносильно смерти другой! От исхода борьбы, возникшей между ними, величайшей борьбы, какой когда-либо мир был свидетелем, зависит на многие века вся политическая и религиозная будущность человечества».
Национал-социалистическая революция также встретила неодолимую преграду. Не страну коммунистического атеизма. Незримая, прикровенная империя, Третий Рим, стояла на пути Третьего рейха. На пути очередного наследника Нибелунгов. И русское «господство в воздухе» было метаисторическим. Орел Третьего рейха летел высоко. До этого уровня мотиваций не допрыгнуть было стареющему британскому льву. И не белоголовому орлану из американского зоопарка было с ним сражаться. А уж про галльского петуха, который думает только о комбикорме и курочках, и вовсе говорить смешно.
Двуглавый имперский орел возник в русском небе! И сбил злую птицу, несущую в когтях свастику, словно бомбу.
Уже зимой 1941–1942 годов Гитлер понял, что повторяет историю Наполеона в России. Воспоминания французского посла в Петербурге Армана де Коленкура о походе 1812 года были изъяты из продажи на всей территории рейха.
«Нотунг!», «Нотунг!» – заклинал свой непобедимый меч вагнерианский Зигфрид. Но ангелы, незримо стоявшие у престолов даже разрушенных православных храмов, пели иначе. Не волшебный меч, а Всесильного Бога Небесного вечно славят они.
Слуха же простых русских людей коснулись здешние, материальные звуки. Во время войны была разрешена к исполнению увертюра Петра Ильича Чайковского «1812 год» [93] . До этого целых 24 года она была «в изгнании», так как в ней присутствует царский гимн «Коль славен»: «Славься ты, славься, наш русский царь».
В увертюре вновь зазвучал колокольный звон, которого так боятся бесы. В декабре 1941 года опальное произведение исполнялось в Ленинградской филармонии и транслировалось по радио. А потом увертюра была исполнена на концерте для участников Поместного собора Русской Православной Церкви в 1945 году…
В это же самое время, сразу после войны, на сцене Байрейта зазвучала совсем другая музыка. Американцы устраивали представления в своем духе… Напевая что-то веселенькое, рослые девицы высоко задирали голые ноги. «Джи ай» были в восторге. Они чувствовали себя победителями. Они думали, что мир принадлежит теперь им.
…Нет, все будет не так, как спланировал закулисный режиссер. Не трагическими звуками гибнущей Валгаллы, доносящимися из оркестровой ямы, завершится история. Мы услышим другие, победные звуки. Это будет труба архангела Михаила. Прообраз этой победы мы уже имели в истории. В 45-м году.
Крупнейшие сражения Второй мировой, ставшие результатом большевистской, фашистской, национал-социалистических революций, а точнее – революции перманентной, явились прообразом последней битвы при Армагеддоне.
Священник Александр Круглов: «При Армагеддоне сойдутся две тьмы тем – двести миллионов человек. Все будут устремлены к Иерусалиму. Кто будет за Христа? Я не знаю другого народа, кроме русских, сохранивших необходимую для этого жертвенность… После этой битвы Россия, как III Рим, выполнит свою задачу на земле. Тогда живым останется идти к живым, а мертвым – к мертвым».
