Ведь именно в Сент-Луисе, еще посещая среднюю школу, вы встретили Айка Тернера?
– Да. Мы с моей старшей сестрой Эллин стали посещать клубы. Она была барменшей, и одной из лучших. Моя сестра была настоящей красавицей. Я была тощая, длинноногая и совсем не привлекательная. Чтобы привлечь чернокожих, надо быть… выглядеть более сексуальной. У Эллин была большая грудь, черная-черная кожа и мои черты лица, но более мелкие. Она была стильная. Всегда носила туфли на «шпильках» и черные чулки со швом. У нее были мягкие волосы, а у меня волосы пышные и жесткие. Эллин была по-настоящему сексуальной.
Вы помните, когда впервые заметили Айка?
– Он показался мне ужасно уродливым. Вокруг него была такая реклама – ведь он работал с самой крутой группой. Когда я впервые увидела его, то, помнится, подумала, что таких тощих не видела никогда. Он был одет с иголочки, чистый и словно точеный – фигура, прическа. Его волосы были уложены. Мне не нравились уложенные волосы, поэтому и прическа его не нравилась. Но когда он выходил, его появление было потрясающим… хотя я понимала, что я всего лишь школьница, которая смотрит на мужчину. Я привыкла к мальчикам в джинсах и рубашках с короткими рукавами. Но если бы мальчики могли так играть. Все просто начинало ходить ходуном. Мне хотелось попасть туда и тааааак петь. На это ушел целый год.
Однажды[164] подошел ударник и укрепил передо мной микрофон, и я запела. Ну, когда Айк услышал меня, он бросился ко мне и сказал: «Боже, я не знал, что ты поешь!» Группа вернулась, а я продолжала петь, и все столпились вокруг посмотреть, кто поет. Все искренне радовались за меня, потому что знали, что я – младшая сестра Эллин и что мне хотелось петь. Я стала звездой. Айк пошел и купил мне все наряды. У меня были меха и кольца и (показывает на локти) перчатки досюда. Я водила «кадиллак» и продолжала учиться в школе. Я стала встречаться с одним парнем из группы по имени Рэймонд. Сначала мы не занимались никакими глупостями, я была сама невинность.
Но вы все же забеременели. Вам не пришло в голову сделать аборт?
– Я понятия не имела об абортах, и мне хотелось ребенка. Когда мама обо всем узнала, я ушла к Рэймонду. Мне было стыдно и страшно, потому что я думала, что мама не будет мне помогать. Но она помогала. Рэймонд сломал ногу, когда я все еще жила с ним, и ему пришлось уехать к своей семье, поэтому мама сказала, что я могу вернуться домой. И я хозяйничала в ее доме, на мне была уборка, стирка и готовка для всей семьи.
Как вы думали ухаживать за ребенком?
– Ну, я обратилась в городскую больницу для матерей-одиночек – она была бесплатная. Мама и сестра некоторое время поддерживали меня, поэтому первое время обо мне заботились. Но я не думала садиться им на шею; я рассчитывала получить работу, что и сделала – в больнице. Я нашла няню для ребенка, и правильно сделала. В то время я не была в шоу-бизнесе. Я думала посещать школу, чтобы стать практикующей няней, потому что клубная жизнь все еще была ненадежной. Потом от Айка ушла певица, и он спросил, не буду ли я петь.
Говоря профессиональным языком, где был поворотный пункт?
– Айк записывал демо, а я пела. Он не порывался продать мой голос, он пытался продать материал как продюсер. В звукозаписывающей компании спросили: «Почему бы не записать с девичьим голосом?» В итоге я официально стала профессиональным исполнителем. Мне было двадцать лет, а ребенку года два. Айк сказал: «Теперь придется придумать имя». С этого момента начались «Айк и Тина». Он хотел, чтобы это было его имя, потому что он всегда был продюсером, но люди только делали с ним записи и уходили.
Когда вы вступили в связь с Айком?
– Он порвал отношения с матерью своих двух детей, которых продолжала воспитывать я. Девушки у него не было. Один из музыкантов сказал, что Айк собирается прийти ко мне и заняться сексом. Я не могла запереть дверь; поэтому спала с Айком, думая, что он будет мне защитой. Дудки! (Смеется.) Это случилось, но я подумала: «Ладно, один разок». (Смеется.) Я правда не знала, что делать, потому что он меня даже не волновал, хотя (смеется) было хорошо. Физически мне было приятно, но я его не любила, и поэтому мне это не нравилось. Но я не знала, как поступить, потому что не хотела потерять работу. Я знала, что он мне не подходит. Он был мужчиной, который занимался серьезными делами – ходил в клубы и вел деловые разговоры. Я же продолжала ходить в кино и играть в баскетбол. У меня был ребенок, но я все еще ходила в компании школьных друзей.
Кем был Айк Тернер, которого вы знали?
– Он был сыном проповедника и белошвейки. Школа ему не нравилась, поэтому он был необразованным. Думаю, он даже не окончил начальной школы. У него был комплекс по части того, как он говорил. Многие его драки объясняются тем, что у него не было уверенности в манерах, и тем, что он не получил образования. Поэтому в Айке сидела злость. А наркотики ее усугубляли. Я всегда знала, что Айк талантлив и что он великий музыкант. Впрочем, он не был великим сочинителем песен, потому что все его песни были о боли или женщинах – такова была его жизненная дилемма. Я терпеть не могла его песни. Знала, что он пишет о других женщинах. Психологически можно постараться и заставить себя думать, что тебе нравится песня, когда ты ее поешь. Когда Айк чувствовал, что мое исполнение плохо, то ругал меня за то, что я не включаюсь в работу. Он говорил, что не может делать хитовых пластинок, потому что я не включаюсь в работу. Во всем была виновата я. В этом проявлялся весь его подавляемый гнев.
У Айка было много других женщин?
– Всегда, он никогда не прекращал с ними встречаться. Мне это не нравилось, но я была в ловушке. Мы записали хитовую песню[165], и я стала звездой, и он в меня просто вцепился, потому что боялся потерять. Успех и страх были неразделимы. Когда я наконец решилась сказать ему, что не хочу продолжать… именно тогда он схватил колодку для растягивания обуви.
И впервые поднял на вас руку?
– Да. Я сказала: «Я не могу ездить с тобой, не могу петь эти песни». И он сказал: «Ну, мы тебя рассчитаем», и я сказала: «Ладно». Это был обман. Мы начали ездить, и я связалась с ним.
Я на это не рассчитывала, потому что он сказал, что будет мне платить, а когда он не стал платить, я боялась заикнуться о деньгах, потому что жила с ним. Я связалась с ним, еще не зная, как поступить.
С этого и начались, конечно, шестнадцать лет вашего битья. Вы были избиваемой женой, которую держали в страхе.
– Я находилась в безвыходном положении, но дело зашло слишком далеко. Я была в ловушке, потому что действительно заботилась об Айке. Если бы я ушла от него, что бы он стал делать? Вернулся бы в Сент-Луис? Мне не хотелось, чтобы он опустился. Он так ужасно обращался со мной, а я продолжала чувствовать ответственность за него. Все это время я решала духовную проблему. И я боялась уйти. Я знала, что мне негде спрятаться, потому что он знал, где живут мои близкие. Моя мама вообще жила в доме Айка в Сент-Луисе. Моя сестра жила в квартире, фактически снимаемой Айком.
