Тем временем продолжался обмен нотами на официальном уровне. Раковский настаивал на создании независимой комиссии, организации «третейского суда» по вопросу о подлинности «письма Зиновьева». Англичане оставили это предложение без внимания, и правительство Советов посчитало переписку по данному вопросу законченной.
В ноябре 1924 года Москву посетила английской делегация в составе трех представителей Конгресса тред-юнионов. Они должны были изучить документы Коминтерна и установить правду относительно письма Зиновьева. Айно Куусинен впоследствии рассказывала о «трех днях и трех ночах лихорадочной работы», направленной на то, чтобы до приезда делегации изъять из архива Коминтерна секретные инструкции английским коммунистам, а также другие «компрометирующие документы». Даже книга, в которой регистрировалась ежедневная корреспонденция, была тщательно обработана и надлежащим образом переписана: «В результате это трио удалось ввести в заблуждение, а Коминтерн очистился от обвинений в секретной подрывной деятельности в Великобритании. После того как делегация уехала, все вздохнули с облегчением и хорошо посмеялись над тем, как им легко удалось одурачить англичан».
В результате британская делегация тред-юнионов сделала вывод, что «письма Зиновьева» не существовало. Никаких данных об этом документе не было и в делах, относящихся к деятельности британской компартии. Следовательно, посчитали профсоюзные деятели, письмо Зиновьева «есть подлог, а британский МИД и британская пресса пользовались фальшивым документом для нападок на иностранную державу и для нанесения ущерба британской рабочей партии».
Оригинал письма Зиновьева исчез, поэтому невозможно сказать наверняка, было ли оно поддельным или нет. Но попытки установить истину продолжались.
В 1998 году министр иностранных дел в кабинете лейбористов Робин Кук поручил главному историку «Форрин оффис» Джил Беннет провести расследование и пролить свет на эту загадочную историю. Беннет получила доступ к архивам британских спецслужб, изучила советские документы того времени. После года работы она представила объемистый доклад, в котором вынуждена была признать, что письмо Зиновьева по-прежнему остается загадкой.
Джил Беннет предположила, что за «красным письмом», скорее всего, стояли белые эмигранты, жившие в Риге. Им очень не нравилось сближение Лондона и Москвы. Зиновьев вряд ли мог написать подобное письмо, поскольку советская Россия остро нуждалась в британских кредитах.
Беннет продолжила свои изыскания. В 2006 году вышла ее книга «Секретный человек Черчилля», посвященная Десмонду Мортону, большому другу Уинстона Черчилля еще со времен Первой мировой войны. Позднее Десмонд стал офицером Секретной разведывательной службы. Исследовательница установила, что именно Мортон получил от своего агента из Риги письмо, якобы написанное Зиновьевым, а затем обеспечил его «утечку» в газету «Дейли мейл».
Португальская афера: «Банкноты для Анголы»
Американский писатель Мюррей Т. Блум, исследовавший эту аферу во всех деталях, сравнил ее с землетрясением, разрушившим Лиссабон в 1755 году. Конечно, сравнение несколько преувеличенное, но большая доля истины в нем есть. Но обо всем – по порядку.
В первой половине 1920-х годов экономика Португалии находилась в плачевном состоянии. За семь лет в стране сменилось 26 правительств, причем каждый кабинет министров успевал ввести в обращение новые банкноты. Типографии Банка Португалии уже не справлялись с заданиями, заказы размещались на зарубежных предприятиях. В таких условиях мало кто из португальцев отваживался инвестировать развитие колониальных владений, таких, например, как Ангола и Мозамбик.
В этой обстановке развернулась уникальная афера, духовным отцом которой стал Артур Виргилий Альвеш Рейс.
Португальская банкнота номиналом 500 эскудо
Он родился в 1896 году. Отец его был не только гробовщиком, но и ростовщикам – ссужал деньги под большие проценты. Когда во время Первой мировой войны Альвеша хотели призвать на военную службу, он скрылся в Анголе. Рейс основательно подготовился к поездке в Африку: взял с собой очаровательную жену и поддельный диплом инженера. Существовал только один изъян – факультета, который он якобы окончил, в Оксфорде вообще не существовало. Тем не менее он получил в Луанде место сначала в железнодорожной компании, а затем – в Министерстве общественного труда. Потом Рейс занялся бизнесом и вернулся в Лиссабон, где открыл фирму по продаже автомобилей. Но инфляция поставила его фирму на грань разорения. В июле 1924 года Рейса был арестован по обвинению в финансовых махинациях. Почти два месяца он провел в следственной тюрьме Порту.
Выйдя на свободу, Рейс приступил к осуществлению грандиозного плана. Он решил завладеть Португальским государственный банком и всеми национальными финансами! Первым делом Рейс обзавелся официальными бланками и сфабриковал договор, согласно которому он уполномочивался колониальным управлением Анголы на выпуск в обращение денежной суммы, номинированной в португальских эскудо, эквивалентной одному миллиону фунтов стерлингов. Эти деньги колониальное управление якобы получало в кредит от некоего международного консорциума, не называемого в целях сохранения коммерческой тайны. Первый лист договора Рейс украсил белым бантом и сургучом печати с гербом Португалии. Гербовая печать была заказана аферистом для гимнастического союза, так и не зарегистрированного. На третьей странице бланка появились подписи управляющего Банка Португалии Камачо Родригеса и его заместителя Жозе да Мотта Гомеша. Рейс умудрился заверить этот договор в британском, германском и французском посольствах.
Аферист также подделал контракт между правительством Португалии и колониальным управлением Анголы.
4 декабря 1924 года его сообщник Карел Маранг ван Иссельвеере, владелец фирмы «Маранг э Коллиньон», когда-то процветающей, а ныне стоявшей на грани банкротства, приехал в Лондон для размещения заказа на печатание денег в типографии «Уотерлоу и сыновья», постоянного партнера португальского банка. Он передал президенту фирмы Уильяму Уотерлоу доверенность, выданную Артуром Рейсом голландской фирме «Маранг и Коллиньон» (Гаага, Королевство Нидерланды) на размещение заказов, право подписи контрактов от имени Рейса и «ведение организационной работы».
Маранг описал нищенское положение португальской провинции – Анголы. С целью ее возрождения в Нидерландах и создан синдикат, к которому принадлежит Маранг. Синдикат готов для эмиссии банкнот предоставить кредит в сумме одного миллиона фунтов стерлингов. Банк Португалии согласен. Фирма «Уотерлоу и сыновья» должна отпечатать соответствующую сумму денег в португальских банкнотах, переправить их в Лиссабон, откуда деньги с середины февраля 1925 года будут поступать в Анголу. Именно там деньги получат соответствующую пометку «Ангола».
