какие трудности, потому что мы видим, слышим и чувствуем, что народные массы поддерживают его, а не французов или их марионеток". Заглушая или заглушая подобные голоса и слыша только тех, кто говорил: "Хо - коммунист, поэтому он не может реально представлять чаяния своего народа, более того, они считают его орудием России или Китая", американские лидеры, да и люди тоже, попали в антикоммунистическую атмосферу глухоты и слепоты.... Это одна из самых опасных, фактически потенциально самоубийственных вещей, которые может совершить великая нация в мировых делах: отрезать себе глаза и уши, кастрировать свои аналитические способности, отгородиться от истины из-за слепых предрассудков и ошибочного распределения добра и зла.
Сначала Фостер надеялся удержать Хо от власти, продолжая поддерживать французскую армию в ее войне против его движения Вьет Мин. Соединенные Штаты оплатили большую часть расходов на эту войну - более 2 млрд. долл. в период с 1950 по 1954 год. Но этого было недостаточно, чтобы переломить ситуацию.
В конце 1953 года вьетминьцы окружили стратегически важный французский форпост Дьенбьенфу на северо-западе Вьетнама. Все понимали, что назревает решающая битва. Если Франция потерпит поражение, могут ли Соединенные Штаты направить войска для освобождения осажденного гарнизона? Когда этот вопрос был поднят на заседании Совета национальной безопасности 8 января 1954 г., согласно официальной стенограмме, президент Эйзенхауэр отреагировал "с яростью".
"[Просто] нет смысла даже говорить о том, что американские войска заменят французов в Индокитае", - сказал он. "Если мы это сделаем, то можно ожидать, что вьетнамцы перенесут свою ненависть к французам на нас. Я не могу передать словами... как я горько против такого развития событий. Эта война в Индокитае поглотила бы наши войска по дивизиям".
Фостер не давал конкретных рекомендаций по отправке наземных войск, хотя, по некоторым данным, выступал за это. Однако после того, как президент высказался столь решительно, вариант с отправкой американских солдат на войну во Вьетнам пришлось отбросить. Фостер искал другие варианты.
"Ничто не могло удержать Даллеса", - писал Дэвид Халберстам. "Была абсолютная вера в наше дело, в нашу невиновность и состоятельность, а также вера в то, что с политической точки зрения лучше быть внутри, чем быть вне. В основном это была инициатива Даллеса".
Давление в пользу новой политики было очень сильным, поскольку бойцы Вьетнама приближались к Дьенбьенфу, который, по мнению журнала Time, "из царапины на карте превратился в одно из самых важных мест в мире". Time назвал Хо "непревзойденным сочетанием безжалостности и коварства" и предупредил, что для победы над ним "потребуются сила, человечность и твердый нерв".
5 апреля в Вашингтон пришла телеграмма с просьбой Франции о "немедленном вооруженном вмешательстве американской авианосной авиации" для бомбардировок позиций вьетминьцев в районе Дьенбьенфу. Эйзенхауэр "активно обдумывал возможность прямого вступления США в войну", - пишет историк Фредрик Логевалл, и направил Фостера на Капитолийский холм для спешных встреч с лидерами конгресса. Они заявили ему, что будут выступать против любого вмешательства во Вьетнам, если к нему не присоединятся другие страны.
"Я сидел и слушал, как он говорит об отправке американских мальчиков на такую войну, - рассказывал потом сенатор Ричард Рассел в интервью газете New York Times, - и вдруг я поднялся на ноги с криком: "Мы не будем этого делать!""
Единственной надеждой Фостера было привлечение Великобритании, которая располагала значительными собственными силами, а также могла мобилизовать силы Австралии и Новой Зеландии. Вместе с Соединенными Штатами и двумя подчиненными союзниками, которых они могли привлечь, - Таиландом и Филиппинами - это составило бы довольно надежную коалицию. Эйзенхауэр обратился к премьер-министру Черчиллю с письмом, в котором напомнил ему, что Запад допустил возвышение Гитлера, "не приняв единых и своевременных мер". Он просил Великобританию присоединиться к Соединенным Штатам в развязывании новой войны.
Черчилль, считавший, что власть Хо непреодолима, отказался. Тогда Фостер вылетел в Лондон, чтобы лично обратиться к министру иностранных дел Энтони Идену. Он заявил Идену, что его "очень беспокоит" отказ Великобритании воевать вместе с США, и предупредил, что это может привести к "катастрофическим последствиям" для отношений между странами. Но и это осталось без внимания.
"С потерей крепости надо смириться", - неохотно советовал Черчилль своим американским друзьям.
Девятнадцать пятьдесят четыре года в США были годом выборов в Конгресс, и внутренняя политика была одной из причин, по которой кое-кто в окружении Эйзенхауэра счел необходимым отвергнуть совет Черчилля и ввязаться во Вьетнам. Фостер на протяжении многих лет осуждал демократов за то, что они называли "умиротворением коммунизма". Он понимал, что если он согласится на такое урегулирование во Вьетнаме, которое предоставит Хо даже ограниченную власть, то на него посыплются обвинения в лицемерии. Вице-президент Никсон предсказывал, что демократы назовут любое соглашение "продажностью". Пресс-секретарь Эйзенхауэра Джеймс Хагерти предупредил, что это "даст демократам возможность сказать, что мы сидели сложа руки и позволили продать Индокитай коммунистам, не подняв и пальца".
Эйзенхауэр хотел во что бы то ни стало сокрушить Хо, отстранить его от власти и, желательно, одновременно уничтожить его популярность, не прибегая к военной силе. Никто в Вашингтоне не мог представить, как это можно сделать. Однако единственной альтернативой интервенции было признание того факта, что Хо обладает огромным влиянием во Вьетнаме и победить его невозможно. Британия признала это, и Франция собиралась это сделать. Соединенные Штаты не могли этого сделать.
"По крайней мере, в некоторых областях мы не можем позволить Москве получить еще один кусочек территории", - заявил Эйзенхауэр на одном из заседаний Совета национальной безопасности. "Дьенбьенфу может оказаться именно такой критической точкой".
Некоторые несогласные высказывали сомнения. Сенатор Эдвин Джонсон из Колорадо заявил, что он "против того, чтобы посылать американских солдат в грязь и муть Индокитая для кровопролития с целью увековечить колониализм и эксплуатацию белого человека в Азии". Из Лондона министр иностранных дел Иден предупреждал, что только "интервенция в масштабах Кореи, если таковая будет, окажет какое-либо воздействие на Индокитай". Один из советников Эйзенхауэра, К.Д. Джексон, в частном меморандуме писал, что мечты об остановке Хо - это фантазии, порожденные "принятием желаемого за действительное, радужными данными разведки, чрезмерно упрощенными геополитическими решениями... и нежеланием отступать от ранее принятых политических решений".
Эти призывы к осторожности остались без внимания. Влиятельный республиканец, сенатор Уильям Ноуленд из Калифорнии, предупредил, что любой компромисс с Хо будет "дальневосточным Мюнхеном". Эйзенхауэр согласился. Он был полон решимости противостоять Хо. Так же поступили его госсекретарь и директор центральной разведки. Вопрос заключался не в том, будут ли они воевать, а в том, как.
Фостер и Аллен решили
