Уильям Фрилэнд с довольным чувством объезжал свои владения. Правда, они поубавились, но если цены на хлопок будут продолжать расти, ему обеспечена легкая жизнь на много лет. После смерти матери Фрилэнд передоверил все управление плантацией наемным надсмотрщикам. Сам он в дела не вмешивался, проводя большую часть времени то в Балтиморе, то в Вашингтоне, то в Ричмонде. Смуглый, всегда немного томный, с легкой проседью в волнистых волосах, он очень нравился дамам. Он так и остался холостяком.
С появлением надсмотрщиков порядка на плантации стало больше. Побеги рабов прекратились. Последняя беглянка была молодая мать с грудным ребенком. Собаки поймали ее возле речки и растерзали на куски. Этот случай заставил Уильяма Фрилэнда на некоторый срок уехать из имения.
Конь шел шагом, и Фрилэнд вдруг рассмеялся, заметив под кустом потешную фигурку человека, скорчившегося в три погибели и разгребавшего голыми руками землю. Рядом на земле лежали сачок и сетка, хотя кому не известно, что осень не время для ловли бабочек. Уильям Фрилэнд покачал головой. На что только люди не идут ради славы! Этот смешной человечек не кто иной, как доктор Александр Росс, — энтомолог, орнитолог и ихтиолог. Образцы удивительных насекомых, пойманных им, изображались на великолепных цветных иллюстрациях в очень дорогих книгах. Фрилэнд познакомился с доктором Россом в Ричмонде, в доме полковника Дрейка. Дочь хозяина, воспитывавшаяся на Севере, говорила о нем, захлебываясь от восторга. Она показывала одну из книг Росса, снабженную его автографом, с таким видом, словно держала в руках золото. Когда этот потешный человечек начал лепетать, что на восточном побережье Мэриленда удается иногда найти Croton Alabameses, Фрилэнд пригласил его к себе в имение.
— Уж там-то, — смеясь, сказал он, — тьма-тьмущая всяких диковинных жучков!
Впрочем, сидя в первый вечер с доктором Россом у себя на веранде, Фрилэнд узнал, что Croton Alabameses не жук, а растение. Гость восхищался старинным парком, лишайником на пнях, заросшими тропинками, густой, как стена, живой изгородью…
— Прелестно тут у вас! — Он блаженно щурился за толстыми стеклами очков и моргал ресницами.
Доктор Росс вставал с зарей и пропадал по целым дням, исхаживая громадные расстояния по лесам и болотам с неизменным сачком и сеткой. Он вел беседы с рабами. Впрочем, Фрилэнд не сомневался, что те считали его сумасшедшим. Фрилэнд решил, что надо посоветовать гостю быть поосторожнее: пустынные, нехоженые тропы и болота небезопасны.
— В былые времена мне и в голову не пришло бы предупреждать кого-нибудь на этот счет, — добавил Фрилэнд, — у нас здесь никогда ничего не случалось. А теперь негры испортились, стали опасными!
Занятый измерением крылышка какого-то мотылька, доктор Росс не слушал хозяина. Фрилэнд заговорил настойчивее:
— Совсем недавно, несколько недель тому назад, один бедный фермер — некто Коуви — найден был у себя на дворе с проломленным черепом. Рабы его не успели разбежаться — всех их почти переловили, только вот не нашли еще экономку, подозревают, что она убила хозяина. Ужасная история!
Ученый недоуменно нахмурился.
— Но почему это решили, что именно экономка его убила?
Уильям Фрилэнд пожал плечами.
— Видите ли, работорговец из их деревни рассказал, что она особенно неистовствовала, когда Коуви продал какую-то девушку. Подробностей я не знаю. Но этот торговец рассказывал, что он собственными ушами слышал, что она грозилась убить хозяина.
Гость сокрушенно цокнул языком и покачал головой.
— Теперь вы понимаете, доктор, — осторожно договорил Фрилэнд, — эта женщина где-то скрывается, и, если вы на нее набредете, вам с ней едва ли справиться.
— Как, неужели она осталась в этих местах?
У доктора Росса вдруг пробудился интерес к рассказу.
— Весь наш перешеек обложен, пробраться через кордон — не легкая штука. А вы в своих путешествиях можете иной раз забрести куда не следует. На вашем месте я не стал бы уходить так далеко.
Гость понимающе кивнул. Однако на следующий день он снова вернулся очень поздно, весь забрызганный грязью. Он сказал, что упал где-то и растерял все свои находки. Порожняя сетка для насекомых болталась у него на поясе.
«Но страшного ведь ничего с ним не случилось! Вот же он под кустом, сам похожий на какого-то жука!» Уильям Фрилэнд соскочил с лошади и вошел в дом.
— Зови доктора завтракать! — скомандовал он выбежавшему навстречу Генри.
Хотя под сводами высокой столовой с дубовыми панелями теперь уже не распевали желтые канарейки, завтракать здесь было по-прежнему очень приятно. В те редкие минуты, когда доктор Росс не сидел, уткнувшись в свой микроскоп, или не бегал по лесам, он был интересным собеседником. В это утро он сравнивал природу и насекомых этой прибрежной полосы с побережьем Средиземного моря в южной Франции.
— Природа с изумительной щедростью одарила наш Юг, — заключил он.
Обрадовавшись возможности поговорить на эту тему, Уильям Фрилэнд пустился в рассказы о хлопке.
— Благодаря новому штату Техасу у нас прибавилось много тысяч акров. Теперь уже в Калифорнии начинают сеять хлопок, и, оказывается… — голос Фрилэнда на миг прервался от волнения, — его можно выращивать даже на территории Небраски!
— О, это чудесная культура! — подтвердил доктор Росс.
— Только одна беда у нас, — лицо Фрилэнда омрачилось, — земли много, а некому возделывать ее, рабов не хватает. Янки боятся нашего хлопка. Они понимают, что если оставят нас в покое, хлопок станет решающим фактором в Америке. У них-то самих нет земли, годной под хлопок, вот они и хотят нас задушить. Они вяжут нас по рукам и ногам всякими выдумками об ограничении рабства. Ведь знают прекрасно, что, только расширяя рабство, можно расширить посевы хлопка!
— Ну, а что, если рабовладение объявят незаконным? Как сделали в Англии и Вест-Индии… — Маленький человечек подался всем туловищем вперед.
Фрилэнд самодовольно улыбнулся. Он долго не отвечал, раскуривая свою трубку.
— Соединенные Штаты, — произнес он, наконец, — всего лишь федерация штатов. Там, где рабы стали не нужны, их освободили. Но здесь на Юге они необходимы сейчас даже в большей степени, чем когда-либо прежде. И так просто, — Фрилэнд помахал трубкой, — мы их не отдадим.
— Сегодня я решил изменить свое расписание, — сказал доктор Росс, когда они вышли из-за стола. — После обеда я посплю, потому что ночью собираюсь отправиться на поиски Lepidoptera. Некоторые признаки наводят меня на мысль, что они водятся возле ручья, но они летают, только когда становится темно. Возможно, я не вернусь до утра.
