Королеве исполнилось шестьдесят девять лет. Шел семидесятый год ее жизни. Болезнь становилась все серьезней. Собрался Тайный совет. Стали обсуждать, что делать, если королева умрет. Она не оставляла прямого наследника, и главной заботой было избежать междоусобной войны между разными претендентами на престол. Правительство привело в готовность войска и полицию. Придворные и челядь также должны были помогать в случае чего. Драгоценности короны под надежной охраной отправили в крепость Тауэр.
Тайный совет принял решение: в случае смерти Елизаветы возвести на престол шотландского короля Джеймза, который, как сын Марии Стюарт, имел наиболее законные права на английскую корону. Для того чтобы представить перед народом, будто решение было принято с согласия самой королевы, министры распустили такой слух. Лорд-адмирал, лорд-хранитель печати и государственный секретарь якобы явились в покой королевы, когда она уже была так плоха, что не могла, даже говорить. Государственный секретарь подошел к огромной кровати с балдахином и спросил королеву, кого она назначает своим преемником. Увидев, что она молчит, государственный секретарь сказал: «Ваше величество, умоляю вас, если вы остаетесь при своем прежнем решении и хотите, чтобы шотландский король унаследовал ваш престол, подайте нам какой-нибудь знак». Тогда королева неожиданно приподнялась в постели, выпростала руки из-под одеяла, подняла их и соединила над головой в виде короны.
24 марта 1603 года, в два часа утра, Елизавета скончалась.
Рассказ главных министров о назначении нового наследника немедленно распространился по Лондону, а затем и по остальной стране. Что и говорить, выдумка министров эффектна, как великолепная драматическая сцена в хорошей исторической пьесе. Удивляться не приходится: они жили в пору расцвета театра и, видимо, не зря смотрели спектакли, которые играли при дворе и в их домах «слуги лорда-адмирала» и «слуги лорда-камергера».
Смерть Елизаветы вызвала поток поминальных стихотворений и поэм. Все поэты воздали посмертные почести королеве. Только один поэт не почтил ее — Шекспир.
Провозглашение Джеймза королем было встречено всеми с чувством облегчения: Алая и Белая роза не повторяется, междоусобной войны за престол не будет. Все устали от деспотического правления старухи в рыжем парике и надеялись, что при новом короле будет легче. Он сразу же устранил тревогу, которую испытывали все лица, занимавшие государственные должности, — от министров до последнего городского констебля и сборщика налогов. Король объявил, что за всеми сохраняются их должности и им надлежит исполнять свои обязанности впредь до новых распоряжений, ежели его величеству заблагорассудится их издать.
В общем все сохранилось, как было, только вывеска изменилась. Елизавета оставила своему преемнику тяжелое наследие. Новый король не обладал государственной мудростью. Он был плохим королем для Шотландии и не стал лучшим, когда надел английскую корону, объединив под своей властью два беспокойных королевства.
Английские министры выбрали Джеймза не только по его династическим правам, но и за то, что он был полным ничтожеством. Они знали: он будет помнить, кому обязан второй короной, и не посягнет на их интересы.
Сын Марии Стюарт и ее второго мужа лорда Дарили, Джеймз был довольно хилого здоровья. У него были слабые ноги; он наловчился ездить верхом и увлекался охотой, любил мужское общество, попойки, пышность и театр.
В свободное от этих занятий время он давал указания министрам и писал разного рода сочинения.
Какова была политика нового короля?
Вечной опасностью была непрекращавшаяся война с Испанией. Вскоре после вступления на престол король Джеймз стал предпринимать дипломатические шаги для того, чтобы установить нормальные отношения с врагом, против которого Англия боролась больше полустолетия. Война, наборы рекрутов, а главное налоги для расходов на эти цели надоели народу. Джеймз и в этом шел навстречу желаниям большинства.
Наконец, был еще один важный вопрос, волновавший всех, — религия. Джеймз Стюарт был сыном католички. Опасались, как бы он не вздумал произвести контрреформацию и не стал обращать в католичество нацию, уже привыкшую за семьдесят лет к новой, англиканской религии. Слухи об этом шли все время. Но тревога была напрасной. Не с этой стороны назревала опасность для народа.
Стюарты были связаны с самыми консервативными элементами Англии и Шотландии. Дворяне со все большей тревогой наблюдали рост буржуазии и недовольство народа своим бедственным положением. Они мечтали о сильной власти, которая обуздала бы толстосумов Сити и вечно недовольный народ. Общее мнение было таково, что Елизавета в последние годы ослабила бразды. Джеймз принялся натягивать их.
Со времени его воцарения с новой силой возродился принцип божественного происхождения королевской власти. Это внедрялось всеми средствами и, в частности, через театральные представления.
Но если божественный дух воплощается во всем, что связано с королем, то враждебное его благости выражается в бесовских силах. Джеймз был большим знатоком демонологии и даже написал трактат на эту тему. Его царствование ознаменовалось постоянными «охотами на ведьм», что было удобным средством расправы с непокорными и запугивания всего народа, которому все чаще доводилось наблюдать казни людей, обвиненных в колдовстве.
В отличие от Елизаветы, которая умела писать стихи, но никогда не позволяла печатать их, дабы не унижать своего королевского достоинства, Джеймз обладал литературным тщеславием и напечатал несколько книг.
Вскоре после торжественного вступления в Лондон, происшедшего в мае 1603 года, Джеймз I объявил, что если раньше театрам протежировали высшие сановники, лорд-адмирал или лорд-камергер, то теперь только члены королевской семьи имеют право оказывать покровительство театральным труппам и давать им свое имя.
Труппе, к которой принадлежал Шекспир, оказали самую высокую честь: ей было присвоено наименование — «слуг его величества короля». Это свидетельствует о том, что театральный коллектив, членом которого был Шекспир, считался самым лучшим и потому актерам было присвоено звание «слуг» самого короля. Они были записаны в число дворцовой челяди, им даже полагалось небольшое ежегодное жалованье, а кроме того, как и остальная королевская прислуга, в дни разных торжеств для участия в церемониях они должны были носить ливреи того цвета, какой носили слуги при дворе. В дворцовых записях сохранилась заметка о том, что актерам труппы его величества было отпущено красное сукно и золотые галуны для пошивки ливрей. Кроме того, Шекспиру и некоторым другим членам труппы было присвоено считавшееся тогда почетным звание придворных грумов, то есть личной прислуги короля, что, однако, отнюдь не означало необходимость служить ему, так же как спальничьи не обязательно стелили королю постель, а стольники не прислуживали за столом. Только однажды Шекспир и его товарищи по труппе были вызваны во дворец для исполнения лакейских обязанностей. Это произошло, когда впервые за много лет к английскому двору прибыл посол из Испании. «Слуги его величества» толкались недели две при дворе в массе дворян и челяди, собранных для того, чтобы продемонстрировать посланцу Филиппа II величие английского короля.
