class="a">[467] и основатель СА Эрнст Рем в 1928–1930 гг. работал военным советником в Боливии (будучи отставным капитаном рейхсвера. Рем получил звание подполковника боливийской армии, научился бегло говорить по — испански; ему выделили высокий оклад — 1000 боливианос в месяц) [468]. Рем служил начальником III (оперативного) управления боливийского генштаба. Именно он готовил боливийскую армию к войне с Парагваем, проведя успешные штабные учения. После военного переворота в Боливии в 1930 г. Рему предложили должность начальника генерального штаба боливийской армии [469]. Но фюрер срочно вызвал друга в Германию, где нацисты как раз добились оглушительного успеха на выборах в рейхстаг. В Берлине Рем (ставший фактически вторым человеком в НСДАП) часто посещал боливийское посольство. Однако, как известно, Гитлер по просьбе рейхсвера ликвидировал Рема и его соратников в 1934 г. («ночь длинных ножей»). Заметим, что до самой смерти Рем числился офицером боливийской армии.
С тех пор главным «латиноамериканистом» в нацистской верхушке был Рихард Вальтер Дарре, родившийся в Буэнос — Айресе (его отец работал там представителем немецкого торгового дома) [470]. В Первую мировую войну Дарре служил в германской армии (звание — лейтенант), затем пытался заниматься сельским хозяйством. Он намеревался вернуться в Аргентину, но этому помешало отсутствие средств.
Селекцию в области животноводства Дарре предлагал применять и к людям, что и привело его к нацистам. Наиболее чистой частью немецкого народа в расовом отношении Дарре считал крестьян, что нашло отражение в его книге «Новое дворянство из земли и крови» (1930). «Учение» Дарре о «земле и крови» как основных генетических признаках нации после 1933 г. изучали во всех немецких школах. Таким образом, Дарре был на практике главным теоретиком НСДАП после Гитлера. Дарре, помимо немецкого, владел испанским, французским и английским языками.
С 1931 г. Дарре в ранге штандартенфюрера СС (членом НСДАП и СС он был с июля 1930 г.) возглавил Расовое и переселенческое управление СС (Rassenund Siedlungshauptamt, RuSHA). Целью управления была биологическая селекция членов СС, а затем и всего немецкого народа. Именно это управление, например, давало разрешение на браки членов СС.
После прихода нацистов к власти Дарре был сначала назначен «имперским фюрером крестьян» (Reichsbauemfuhrer), а с июня 1933 г. стал имперским министром продовольствия и сельского хозяйства. Однако после продовольственного кризиса в Германии весной 1942 г. Дарре был фактически отправлен в отставку и с тех пор никакого влияния на политику рейха не имел. Сильно испортились и его отношения с былым соратником Гиммлером — последний решительно выступил против планов Дарре по переселению немецких крестьян на оккупированные земли СССР [471].
В целом Гитлер считал Латинскую Америку естественным союзником Германии, так как многие страны региона, устав от постоянного вмешательства США в их внутренние дела, видели в Берлине естественный противовес Вашингтону. Что касается Аргентины, то «фюрер» оценивал её как самую расово чистую и «белую» страну Западного полушария (в отличие от традиционного противника Аргентины «негроидной» Бразилии). А это в его глазах делало Аргентину естественным привилегированным союзником нацистской Германии по ту сторону Атлантики.
Инструктируя в 1933 г. отправлявшегося в Аргентину главу дипломатического представительства Германии фон Термана, Гитлер сказал ему, что национал — социализм не предназначен для экспорта. То есть «новая Германия» не будет навязывать Аргентине свою модель [472]. В 1936 г. Терман приехал в Германию в свой первый отпуск, и его для короткой беседы принял Гитлер. Только что повышенный до уровня посла фон Терман рассказал фюреру о политической обстановке в Аргентине и о торгово — экономических связях обеих стран. Гитлер только слушал и почти ничего не комментировал.
Когда фон Терман опять появился в Берлине в мае 1938 г., фюрер уже не удостоил его личной встречи, так как аргентино — германские отношения считались беспроблемными и не требовали вмешательства глав государств. Если не считать того, что аргентинцы постоянно навязывали немцам мясо, однако немецкое население до войны неохотно покупало мороженую говядину с другого конца света [473].
В целом, что касается торговли, можно констатировать, что аргентинцев в сторону немцев просто толкали англичане. В 1932 г. они ввели льготный режим для импорта мяса из своих доминионов (Канада, Австралия). Аргентинцам же выставили унизительное условие — минимум 85 % поставляемого на берега Альбиона мяса должно было происходить из холодильников, принадлежащих иностранным (читай: британским) фирмам. Да и остальные 15 % мяса предписывалось ввозить в Англию только на британских судах. Немцы, напротив, заключили торговый договор с Аргентиной в 1934 г. на равных условиях. К 1937 г. товарооборот рейха со странами Латинской Америки удвоился, и Аргентина являлась их главным торговым партнёром. Так как ни у Аргентины, ни у Германии не было свободно конвертируемой валюты, то торговлю вели на условиях клиринга. За мясо, кофе, пшеницу, табак, каучук и хлопок немцы платили оборудованием.
Заметим, что Гитлер и партийное руководство НСДАП не доверяли фон Терману — как и многие дворяне в МИДе, фон Терман считал лидеров нацизма плебеями и выскочками. Что, правда, не мешало ему служить этим плебеям верой и правдой, хотя и без особого рвения. Однако Боле постоянно жаловался Гессу (до 1941 г. заместитель Гитлера по партийным делам), что фон Терман плохо поддерживает организацию НСДАП в Аргентине. В 1940 г. фон Термана в этой связи даже вызвали в Берлин, где ему пришлось оправдываться [474].
Что касается нацистской разведки, то за Аргентину (как и за все западные страны) отвечало VI управление РСХА (SD Ausland) во главе с бригадефюрером СС Вальтером Шелленбергом.
Начиная с 1937 г. британская и американская разведки [475] резко усилили слежку за немцами в Аргентине. Англичан беспокоило, что в случае начала войны с Германией члены НСДАП в Аргентине могут организовать на пустынных берегах Патагонии базы для германских субмарин и «карманных линкоров». Ведь германский флот пытался оперировать в Южной Атлантике и во время Первой мировой войны. К тому же англичане (закупавшие 85 % аргентинской говядины) опасались, что люди Цайсига могут организовать диверсии на железных дорогах и в портах и сорвать поставки продовольствия в воюющую Великобританию.
Американцы до 1939 г. особого внимания Аргентине не уделяли. Многие в Вашингтоне считали, что британцы специально раздувают миф о «нацистской угрозе» в Аргентине, чтобы сохранить там преобладающие позиции своего бизнеса в условиях возросшей американской конкуренции.
Когда в Европе вспыхнула Вторая мировая война, Аргентина объявила о своём нейтралитете (4 сентября 1939 г.).
Но страна раскололась в своих симпатиях. Городская интеллигенция была на стороне Англии, и в этом её поддерживали «коровьи бароны» — аргентинская животноводческая олигархия. Ведь почти всё мясо шло в Англию, а возможный экспорт в Германию всё равно был не
