И вдруг — о чудо! — еще вчера прятавшийся от Берг-коллегии, Никита Никитич Демидов стал ее служащим. Заметим: происходит это всего через три месяца после смерти отца[418].
Берг-коллегии идея сделать своим агентом одного из рода Демидовых должна была казаться, несомненно, весьма привлекательной. С момента установления Берг-привилегией налога на производителей чугуна и железа (он составлял десятую долю от прибыли) коллегии, которой было поручено его собирать, поставить дело должным образом никак не удавалось. В том числе и в одном из важнейших районов металлопроизводства — в центре европейской части России. Не желавших платить десятину тульских железного дела промышленников покрывала Оружейная канцелярия, которой казенные кузнецы по сословной «прописке» подчинялись. Берг-коллегии пробить броню не удавалось. Никита Никитич происходил из этой среды, хорошо знал ее, его трудно было запутать внешне правдоподобными, но в действительности пустыми аргументами. Учитывая это, а также давнее напряжение между Демидовыми и окружавшим их миром владельцев оружейных мастерских и ручных железных заводиков, можно было надеяться на его (Никиты Никитича) добросовестную службу интересам Берг-коллегии. Сделать своим орудием отбившуюся от стада и вовсе не рвавшуюся вернуться в него овцу — что в данном случае можно было придумать лучше?
Интерес к сотрудничеству проявлял и младший из братьев Демидовых. Именно в это время решался вопрос о пожаловании ему дворянского достоинства. Казенный кузнец по рождению, он, вероятно, осознавал, что в один день дворянином в глазах тех, кто отлично помнил их простонародное детство и юность, не станет. Помочь окружающим осознать реальность изменения личного статуса могли одновременные изменения других социальных его атрибутов. Готовясь стать дворянином, Никита приобщался к власти еще и по роду деятельности — тем, что добровольно включался в работу одного из госорганов. Не самого престижного, но и далеко не бессильного.
Привлекало и обещанное за службу награждение от Берг-коллегии. Оплата в виде жалованья не предполагалась, но «позволение в покупке деревень и в произведении заводов ево»[419], далеко не избалованного привилегиями заводчика, заинтересовать было должно. Правда, право приобретать деревни к заводам промышленники, среди них и Никита Никитич, в 1721 году получили. Но коллегия манила еще и обещанием содействия в «произведении заводов». В документе сказано об этом достаточно обобщенно, но представить, чего именно жаждал Демидов, нетрудно. Прежде всего, разумеется, предоставления площадки для мягкой посадки на Урале. Отношение Берг-коллегии к этой давней его мечте было ему далеко не безразлично, оно могло сыграть ключевую роль.
Имелись и другие причины, подталкивавшие Никиту Никитича к тому, чтобы на время стать винтиком в системе исполнительной власти. Урал был журавлем в небе, синицей же, пригревшейся в руках, оставалась для него Тула. Синица, однако, имела острые коготки. Никите очень хотелось окончательно утвердиться здесь металлургическим королем. Вырвавшийся далеко вперед Акинфий не был ему помехой — тот, подобно отцу, относился к своему Тульскому заводу как к вспомогательной единице, развивать его не собирался. Конкурентом мог стать Григорий, но пока что в отношениях с ним удавалось избегать публичных конфликтов — можно было надеяться удержаться от них и впредь. А вот с казенными кузнецами — родственниками, соседями, однокашниками, однокорытниками — отношения все еще развивались. И чем выше возносились Демидовы, тем хуже становились эти отношения. Для оружейников Демидовы были выскочками, уступать которым без боя родную Тулу они не собирались. Противопоставить слободскому «обществу» еще и административный ресурс — Никите Демидову это должно было казаться совсем не плохой идеей.
И последнее. Никита становился не чиновником «вообще» — ему поручался сбор налогов с металлозаводчиков. Занимаясь этим, для себя эти налоги можно было, мягко выражаясь, оптимизировать.
К моменту подключения к делу Никиты Демидова работа по налаживанию сбора металлургической десятины в Туле уже шла. По приговору Московского обербергамта 11 января 1726 года для ее сбора с «завоцких компанеистов» в Тульскую провинцию отправились копиист Петр Митрофанов и два канонира[420]. Едва приступив к делу, он столкнулся с трудностями. Но, к счастью для него, больших шишек набить за месяц не успел. В Берг-коллегии «изобрели за благо» другой «способ для достоверного освидетелствования обретающихся в Тулской правинции компанейских и промышленичьих заводов и верного збора десятины»: поручили дело младшему из братьев Демидовых. Решением коллегии от 23 февраля 1726 года теперь уже он должен был переписать все имевшиеся в провинции железные водяные заводы и ручные домны, установить, «с которого году оные заводы и по каким указом заведены, и кто ими ныне владеет, и что у них с 720 года в каждом году порознь было в выходе чюгуна, железа и криц». Ответы на эти вопросы следовало получить от заводчиков или их приказчиков, пугая их, в случае запирательства, «потерянием движимого и недвижимого имения». Сведения следовало проверить, для чего опросить мастеров, а также сравнить со сведениями о выходе продукции с других предприятий. С владельцев, предоставивших данные, не выдержавшие проверки, Демидов имел право увеличить десятину, «примером усматривая по состоянию завода и представляя им (заводчикам. — И. Ю.) во изобличение другая тамошния ж промышленичьи заводы, которые произведением подобны им, а выходом чюгуна превосходят». Промышленников, которые «в платеже оной десятины будут противны», разрешалось держать под караулом до указа коллегии. Для осуществления этих и других репрессивных действий ему предоставлялась команда: ранее посланные за десятиной в Тульскую провинцию чиновник с солдатами. Специальный указ тульскому воеводе требовал от него «чинить» Демидову «во всем вспоможение», в том числе предоставлять по запросу солдат[421].
Порулить в Туле с воеводой на запятках — это дорогого стоило. А неизбежных столкновений с товарищами по детским играм младший Демидов не боялся. Поначалу он не сомневался, что в столкновении с ними одержит победу.
Тяжелые бои местного значения
Держа в руках указ о назначении, Никита Никитич не знал, что первое сражение в предстоящей ему войне уже состоялось и передовому отряду Берг-коллегии в столкновении с противником была учинена порядочная трепка. Руководил «отрядом» предшественник Демидова Митрофанов. Развивались события так.
