3
Стихи посвящены жене Ю.С., Ирине Кнорринг, хотя он не был ещё с нею знаком в этой поездке, которую воссоздаёт в своей памяти, но перенёс её образ — в воображении — в те времена, о чём пишет в своём Дневнике (Юрий Софиев, «Вечный юноша», дневник, Алматы, 2012).
Ирина Николаевна Кнорринг (1906–1943), поэт, мемуарист, автор книг «Стихи о себе», «Окна на север», «После всего», «Повесть из собственной жизни».
Это стихотворение в рукописях хранится и под заголовком «Сент-Антуанское предместье».
Стихов о Версале у Ю.Софиева несколько. Это была незабываемая прогулка с Ириной Кнорринг накануне их свадьбы. Ирина Кнорринг тоже написала стихи о Версале, перекликаясь со строфами Ю. Софиева (Ирина Кнорринг, «После всего», Алма-Ата, 1993).
Стихи написаны в Шартре. «Каждый миг сулил разлуку» потому, что Ирина Кнорринг была смертельно больна диабетом.
Это стихотворение потом будет переделано и напечатано в 1973 г. в казахстанском журнале «Простор» в новой редакции.
В готическом соборе
Свод потолка, и холоден, и крут.
Холсты картин, давным-давно поблёкших.
И только той же райской радостью цветут
Средневековые цветные стёкла.
Заснул Адам под деревом в саду,
Склонился змей и искушает Еву.
И вот уже архангел, полный гнева,
На землю гонит к бедам и труду,
А грешников поджаривают бесы,
Склонясь над яслями, мычат скоты…
Вдруг с башенной, огромной высоты
Поплыл удар, густой и полновесный.
Перекрестилась женщина, солдаты…
Века, века о том же! — о пощаде!
И с тою же надеждою во взгляде,
И так же исчезают без следа!
А приходящих вновь встречают черти
И каменного ангела рука.
Какая это мутная тоска —
Как унизительно искать бессмертья!
Виктор Андреевич Мамченко (1901–1982), поэт, в 20-е гг. эмигрировал с русским флотом, как простой матрос, сначала в Тунис, потом переместился во Францию. Один из организаторов «Союза русских писателей и поэтов во Франции». С Ю.Софиевым его связывает многолетняя дружба (см. подробнее о нём в мемуарах «Разрозненные страницы»).
Это стихотворение критиковали многие эмигрантские литераторы, но сам Юрий Софиев считал его честным и не отрёкся от него.
Стихотворение первоначально было посвящено Елене Люц, гражданской жене В.Мамченко, с которой у Ю.Софиева был роман во Франции и потом долгая переписка, когда Ю.С. вернулся на родину. Он звал Елену к себе, но она не смогла оставить на произвол судьбы больного Мамченко, с которым тогда уже не поддерживала супружеских отношений, но он был на её попечении, не имея родственников и средств существования. Стихотворение отражает драматические переживания любви Ю.С и Елены. Видимо, не желая огорчать друга, Юрий Софиев снял посвящение, когда послал эти стихи ему и когда напечатал их.
Ирина Кнорринг сначала была похоронена на кладбище Иври, и на могиле её действительно стоял деревянный крест. Потом брат Ю.С., Лев Бек-Софиев перезахоронил Ирину Кнорринг на кладбище Сент-Женевьев де Буа, в родовой усыпальнице Бек-Софиевых, рядом с другими русскими эмигрантами.
Стихотворение посвящено украинской девушке, с которой Ю.С. познакомился в Германии, куда был угнан на принудительные работы, как и эта девушка, обозначенная в цикле стихов «Шумели сосны» (из книги «Пять сюит») под инициалами «Е.Л.». Стихотворение взято оттуда.
Стихотворение, скорее всего, посвящено Раисе Миллер, подруге Ю.С. по эмиграции. Она несколько раз приезжала к нему в Алма-Ату.
Книга «Пять сюит» осталась в рукописном варианте. Посвящена она женщинам, которых Ю.С. любил в разные годы и о которых сохранил в своём сердце благодарную память. Некоторые стихи из этой книги он включил в сборники «Годы и камни» и «Парус». «Весенняя свирель» посвящена некой Новке — юной черногорской женщине.
мул.
Албанец.
Цикл «Вечерний свет» — из книги «Пять сюит» посвящён 16-летней подруге Ю.С. Соне Голубь, русской эмигрантке, с которой он познакомился в Париже, возможно, на одном из литературных вечеров, т. к. Соня тоже писала стихи, и этот цикл предваряется её стихотворением на французском языке. Оно посвящёно Юрию Софиеву и переведёно им на русский:
Крепко и тепло сплетясь руками,
Мы идём, дорогою одной.
В некий день, суровый и немой,
Ангел смерти встанет между нами.
Тень от чёрного его крыла
Чьё-нибудь лицо тогда покроет.
И на жизнь, что билась и цвела,
Ляжет мёртвая печать покоя.
Пронеси тогда свою потерю,
Может быть, чрез долгие года.
Чтобы верность вечности доверя,
Мы соединились навсегда…
В 1948 г. Соня с матерью вернулась в Россию, вступила в комсомол, вышла замуж за дипломата и отказалась увидеться с Ю.С., когда он был в Москве.
Это стихотворение имеет несколько вариантов, и первоначально посвящалось Ирине Кнорринг, тогда концовка была другая: «Беречь тебя, чтоб под моим крылом, /Вплотную, удержать ещё немного». Строфа «Ты рядом дышишь ровно и тепло. / Какая непомерная тревога — / Беречь тебя, пока не рассвело, / От произвола дьявола и Бога» — вошла в ещё одно стихотворение, тоже посвящённое Ирине Кнорринг: «Взаимоотношенья наши тяжёлой дышат полнотой…» с эпиграфом из неё: «Старый заколдованный Париж…».
История моих страданий (лат.).
Этот эпиграф из Лермонтова повторяется в другом стихотворении, посвящённом матери: «Так с тех пор до конца, до могилы…», из цикла «Памяти отца» (книга «Годы и камни», Париж, 1936 г.).
Стихотворение посвящено было Елене Люц, о чём упоминается в черновике письма Ю.С. из Алма-Аты в Медон Е.А.
«Замок» не печатался при жизни поэта полностью, только некоторые фрагменты.
