Обращает на себя внимание пункт четвертый. Если бы подобный документ действительно появился 22 декабря, то о такой «согласованной политике» не могло быть и речи, ибо Украина, Курляндия, Лифляндия и Эстляндия еще не были включены в зону германского влияния и оккупированы немецкими властями, а делегация Германии формально признала принцип мира без аннексий и, следовательно, соглашалась в принципе с выводом своих войск из занятых областей Курляндии и Лифляндии.
Подобный пункт мог быть сформулирован только после заключения Брестского мира. Это и дает нам настоящее время изготовления Оссендовским данного документа, лишь выдаваемого за более ранний, чтобы доказать лишний раз предательство Совета Народных Комиссаров по отношению к интересам союзников, поляков и собственного государства.
Что же выигрывала Советская Россия от этого воображаемого соглашения? А вот что. «Совет Народных Комиссаров имеет право остаться в связи с революционно-демократическими центрами, существующими в Польше, для пропаганды социалистической революции. Совет также имеет право посылать агитаторов в Польшу, которые обязаны регистрироваться в германских "Разведывательных бюро" как в Петрограде, так и в Варшаве». Так попутно подтверждалось существование «Nachrichten Bureau» в Петрограде и объявлялось о существовании аналогичного учреждения и в Варшаве. Далее в документе в четвертом пункте (вероятно, предыдущее выделение разделов было не соблюдено при переводе текста на английский язык) говорилось: «Посылка агитаторов в Германию и Австро-Венгрию запрещается Советом Народных Комиссаров». Пятый пункт гласил: «Совет Народных Комиссаров обязан вести наблюдение за группами польских шовинистов, чтобы запретить им вербовку добровольцев в армию на русской территории». В шестом пункте говорилось: «Перемещение польских войск от границ Литвы и Украины на север и северо-восток будет рассматриваться Россией как объявление войны Польшей Германии и Австро-Венгрии, и Россия будет обязана проявить все необходимое сотрудничество с Германией и Австро-Венгрией, чтобы уничтожить такие войска». Так действия советских экспедиционных войск против польских войск под командованием генерала Довбор-Мусницкого задним числом объяснялись выполнением тайных обязательств перед немцами.
«В будущем Конгрессе по заключению всеобщего мира, — говорилось далее, — Совет Народных Комиссаров через своих представителей должен для избежания войны в будущем и спасения социализма выступать против основания польской армии и учреждения Военного министерства». Восьмой пункт носил экономический характер: «Совет Народных Комиссаров обязан наблюдать через своих агентов, чтобы русские граждане не вывозили свои капиталы (а также французские, английские и американские) из промышленности, муниципальных предприятий, железных дорог и пароходств Польши». Заключительный, девятый пункт протокола гласил: «Правительства Германии и Австро-Венгрии признают необходимость полного пересмотра своего политического курса относительно Польши, Совет Народных Комиссаров должен признать новый курс и защищать его против препятствий, которые могут последовать от бывших союзников России».
Заверительная формула выглядела так: «Протокол был подписан лицами, поименованными выше. Данная копия соответствует оригиналу (всего сделано 3 копии) протокола. Января 15 дня 1918 г. Начальник Разведывательного бюро БГШ Агасфер. Адъютант М. Крейслер. № 82/914»10.
А. М. Оссендовский особенно близко к сердцу принимал будущую судьбу родного ему польского народа во вновь возникших обстоятельствах, когда Россия не только выходила из войны, покидая своих союзников и отказываясь выполнять прежние обязательства в отношении Польши, но и вступала в фактический блок с бывшими противниками. Пытаясь представить себе будущее развитие событий, он рисовал такую картину: Германия отторгает от Польши Домбровский район, вводит ограничения в экономические права поляков на своей и австрийской территории, но одновременно возвращает Польше Холмскую губернию, аннексированную Россией при Столыпине. Польша получает куцую самостоятельность, лишается права иметь собственные вооруженные силы, входит в фарватер политики центральных держав. Так, ставя себя на место фактического победителя, представлял будущее Польши А. М. Оссендовский. Но этот путь не устраивал ни его, ни других «польских шовинистов». Поэтому-то и составлялся этот документ, чтобы подтолкнуть американцев и других союзников к тому, чтобы парализовать такой «план» и добиться полного суверенитета для Польши, союзной с Францией и Англией, а не с Германией и Россией.
Забавно также, что для придания большего правдоподобия этому «документу», наш автор печется об интересах социализма и мировой революции! В протоколе оговаривается право Совнаркома посылать агитаторов в Польшу и вести пропаганду социализма, но въезд агитаторов в Германию и Австро-Венгрию запрещался. Этот подход проявлялся и в других «документах» Оссендовского, рассмотренных нами в предыдущих главах. В сопроводительном письме к этому протоколу от Д. С. Р. говорилось: «Нужно добавить, что, по крайней мере, два местных поляка были арестованы по случаю этих документов и обвинены, среди прочего, в их подделке» 11. В данное сообщение вполне можно поверить. Не только эти поляки пострадали от поддельных документов Оссендовского. Есть и более мрачный случай.
В фонде «документов Сиссона» в Национальном архиве США среди материалов, собиравшихся Госдепартаментом в связи с откликами на публикацию брошюры «Германо-большевистский заговор», есть несколько материалов о процессе над адмиралом А. М. Щастным. Он был осужден и расстрелян за то, что отказался выполнить приказ Наркомвоенмора Л. Д. Троцкого о потоплении кораблей Балтийского флота, базировавшихся в Гельсингфорсе. Щастный вывел корабли и через скованный льдом Финский залив привел их в Кронштадт. В сталинское время «ледовый поход» моряков-балтийцев стал считаться славной страницей истории советского Балтфлота, В обвинительном заключении, предъявленном Щастному, как сообщил агентам Госдепартамента адвокат адмирала Жданов, значилось и распространение «фальшивых документов» о германо-большевистских связях. Сохранившийся в тех же бумагах один из документов «Разведывательного отделения БГШ» доказывает, что речь шла о документах, изготовленных А. М. Оссендовским. Вот этот документ, датированный 30 марта 1918 г., № 1333. Он адресован «господину председателю Совета Народных Комиссаров» и содержит следующий текст: «Генеральный штаб поручил Разведочному отделению выразить его удовлетворение по поводу решенного уже отстранения от должности главного комисссара Балтийского флота Измайлова. Со своей стороны, выбор на его место матроса Блохина встречен Генеральным штабом несочувственно, так как Блохин числится в оборонческой группе бывшего морского комиссара Дыбенко»12. Мы цитируем этот документ по сделанной американцами копии. Вероятно, она сделана вице-консулом Имбри прямо в помещениях консульства, поскольку русский текст документа и немецкие слова из углового штампа («Nachrichten Bureau») напечатаны на американской гербовой бумаге с водяным знаком. Тут же на русской машинке напечатан и текст рукописной пометы: «Пригласить тов. Раскольникова для переговоров. М. Скрыпник»13. Сам документ был подписан за начальника «Разведывательного бюро» Рудольфом Бауэром, а фамилию адъютанта американцы разобрать не смогли и просто поставили в скобках слово «подпись».
