По дороге в Куммерсдорф видели мы колонны военнопленных, которые понуро брели на восток. Встречались нам и бывшие узники концентрационных лагерей. Серые, изможденные лица, но сколько счастья светилось в их глазах! Шли и пели - по-русски, по-польски, на чешском и французском языках.
В артиллерийской части полигона нам удалось разыскать многоствольные зенитные установки. Конструктивное решение отдельных узлов показалось нам оригинальным. Что же касается радиолокационной техники, то ничего интересного обнаружить не удалось. Вскоре полигон пришлось покинуть. Части, занимавшие этот район, получили приказ двинуться на помощь Праге. Оставаться здесь одним было нельзя. Пришлось вернуться в Берлин.
Мы, конечно, сожалели, что поездка в Куммерсдорф не принесла желаемых результатов. Однако по возвращении в Берлин нам удалось узнать и увидеть довольно много любопытного. Мы ездили на восточную и западную окраины города, тщательно исследовали центр. И должен сказать, постепенно перед нами вырисовывалась общая картина системы противовоздушной обороны Берлина.
В пригородах мы обнаружили зенитные батареи 105-миллиметрового калибра, радиолокационные станции "Малый Вюрцбург" и звукоулавливатели. Такие же системы прикрывали местечко Цоссен в 30 километрах к югу от Берлина. Тут, пожалуй, боевые порядки зенитной артиллерии достигали максимальной плотности. И не случайно. Неподалеку от Цоссена находились обширные подземные сооружения, в которых размещалась ставка фашистского командования.
Позиции зенитной артиллерии охватывали Берлин кольцом. Насыщенность системы ПВО станциями орудийной наводки, добротное оборудование орудийных окопов и укрытий для личного состава свидетельствовали о том, что в ходе войны фашистам пришлось изменить спои взгляды на роль противовоздушной обороны.
В дополнение к кольцевой системе ПВО гитлеровца построили три специальных многоэтажных башни-бункера. Одну - в районе Тиргартена, вблизи рейхстага (главная), вторую - в парке Фридрихсхайн (восточная), третью - в районе Шпандау (западная). На плоских крышах башен были установлены спаренные зенитные орудия 128-миллиметрового калибра. На каждой башне по четыре спарки. Там же располагались оптические дальномеры. Радиолокационные станции "Малый Вюрцбург" размещались на крышах соседних зданий. Для борьбы с пикирующими самолетами противника имелись малокалиберные зенитные пушки. Они были установлены на специальных балконах, имеющихся на башнях.
Знакомство с этими опорными пунктами ПВО убедило нас в том, что прикрытию Берлина от воздушных налетов на последнем этапе войны гитлеровцы придавали первостепенное значение. При этом главная ставка делалась на зенитные средства. Насколько интенсивно использовались башни ПВО во время Берлинской операции, свидетельствовал тот факт, что только вокруг восточной башни было найдено свыше 6000 гильз 128-миллиметрового калибра.
Несколько позже мы установили, что в башне Тиргартена располагался центральный командный пункт системы ПВО фашистской Германии. Там мы нашли гигантский планшет, на котором отображалась воздушная обстановка над всей территорией Германии и некоторых стран Европы, находившихся под игом фашизма.
8 мая мы были в гостях у командующего артиллерией фронта генерал-полковника артиллерии В. И. Казакова. Здесь же, в Карлхорсте, располагался штаб Маршала Советского Союза Г. К. Жукова.
Утром 8 мая Василий Иванович Казаков ушел в каком-то особенно радостном, приподнятом настроении. А к вечеру стало известно, что в присутствии представителей командования союзных армий - Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, Главного маршала авиации Англии А. Теддера, командующего стратегическими воздушными силами США генерала К. Спаатса, главнокомандующего французской армией генерала Ж. Делатр де Тассиньи немецкий фельдмаршал Кейтель подписал акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии.
Как только весть об этом разнеслась по частям и соединениям, началось что-то невообразимое. Люди обнимались, целовались. На перекрестках улиц возникали стихийные митинги. То тут, то там раздавалась стрельба. Но это были мирные выстрелы, первые выстрелы мира, которыми солдаты, сержанты и офицеры салютовали победе!
Были в эти дни и шумные застолья. Но все мгновенно замолкали, когда предлагался тост за тех, кто не дожил до светлого Дня Победы, кто остался лежать в подмосковных полях, у берегов Волги, Днепра, в лесах Белоруссии, на польской земле...
Несколько дней спустя мы вновь принялись за работу. Снова ездили к башням и на полигоны. Нас заинтересовал главный артиллерийский испытательный полигон Хиллерслебен, расположенный за Эльбой, там, где находились союзные войска. Но, к сожалению, пропуска туда союзное командование нам не оформило. Обидно было, конечно, но ничего не поделаешь. Пришлось ограничиться поисками и исследованиями на территории, занятой нашими войсками. Работа эта продолжалась до середины июня. Завершив ее, мы вернулись в Москву.
Инженеры смотрят вперед
Волнующей была встреча с Москвой после трехмесячного отсутствия. После мрачных развалин Берлина столичные улицы и площади казались особенно красивыми и светлыми.
Получилось так, что мы возвратились в столицу накануне Парада Победы. Мне посчастливилось присутствовать на нем. О Параде Победы уже много написано, и вряд ли я сумею добавить что-то новое. Скажу лишь, что такие события остаются в памяти на всю жизнь.
Через несколько дней я отчитывался за командировку. Мой доклад в основном удовлетворил маршала артиллерии Яковлева. Подводя итог, он сказал:
- Сделано немало, но успокаиваться на достигнутом нельзя. Нужно смотреть правде в глаза: радиолокационная техника пока еще не полностью обеспечивает потребности ПВО и артиллерии. Да и в количественном отношении еще далеко не все благополучно. Война закончилась. Нам предстоит восстанавливать разрушенные города и села, поднимать промышленность и сельское хозяйство. Но и вопросы обороны нельзя отодвигать на второй план. Надо помнить, что через несколько лет может потребоваться иная, еще более совершенная техника. Поэтому необходимо расширять, совершенствовать промышленную и научно-исследовательскую базы, продолжать творческий поиск.
Появление ядерного оружия заставило нас иными глазами рассматривать проблемы развития средств противовоздушной обороны. Если раньше перед войсками ПВО ставилась задача своевременно обнаружить противника, расстроить его боевые порядки, уничтожить максимально возможное число самолетов, воспрепятствовать их массовому проникновению к обороняемым объектам и прицельному бомбометанию, то теперь нужно было думать о другом. Ни один самолет не должен преодолеть систему противовоздушной обороны.
