"20 августа. Всей эскадрильей перелетели под Ленинград на недавно построенный аэродром. Живем в черте города, в живописном местечке. Весь летный состав разместился в двухэтажном особнячке. В таком же домике по соседству расположилась вторая эскадрилья. Она, как и наша, укомплектована новыми самолетами "Бостон" и необстрелянной молодежью".
"23 августа. Приступили к полетам на минные постановки. Продолжительность каждого вылета небольшая, в пределах полутора-двух часов, зато эффект изумительный. Летчики втягиваются в ночные полеты над морем в условиях сильной дымки, самостоятельно выходят на цель, прорываются к ней сквозь зенитный огонь, мужают и закаляются.
С торпедами нас пока не пускают. Майор Пономаренко решил "обкатать бостонистов" на менее сложных задачах. Но молодежь уже чувствует силу и горит желанием сразиться с противником в торпедном поединке".
"26 августа. Вчера Колесник потопил еще один транспорт водоизмещением шесть тысяч тонн. Этой победой Павел довел боевой августовский счет третьей Краснознаменной эскадрильи до семи потопленных вражеских судов".
"4 сентября. Сегодня на дальнее крейсерство вылетала вся третья Краснознаменная. Васильев со штурманом Данилиным, Разгонин с Чвановым, Шаманов с Лориным, Бунимович с Михаилом Советским, Колесник с Сагателовым, Чернышов с Алексеем Рензаевым и Летуновский с Борисом Черныхом потопили семь транспортов. Такого успеха в полку еще не было.
К моменту их возвращения погода испортилась. Экипажи садились на взлетную полосу при ливневом дожде. Из кабин вылезали усталые, мокрые и засыпали в автобусе. Длительный, напряженный полет над вражеской территорией, поиск цели, атака на малых высотах и возвращение в сложных погодных условиях измотали их до предела. К таким испытаниям наши пилоты еще не готовы. Крейсерство на "бостонах" необходимо начать наиболее опытным экипажам".
"19 сентября. Командиром нашего полка назначен майор Иван Иванович Борзов. Внимательно разобравшись с подготовкой каждого летчика, он определил срок готовности эскадрильи к полетам на дальнее крейсерство 1 октября".
"30 сентября. На полковом партийном собрании выступавшие отмечали успехи партийной организации третьей эскадрильи. Коммунисты Колесник, Разгонин, Шаманов, Чернышов, Бунимович, Советский, Васильев, Лорин, Данилов идут в авангарде всего полка, настойчиво ищут и топят торпедами вражеские суда, перевозящие танки, машины, оружие, боеприпасы и снаряжение. На личном счету у каждого экипажа по три-четыре потопленных транспорта. В августе сентябре коммунисты партийных организаций первой и второй эскадрилий провели большую индивидуальную работу с молодым летным составом, что обеспечило высокое качество ввода в строй экипажей и повышение их боевого мастерства. Полеты на минные постановки и бомбоудары по базам противника приучили летчиков к морю, закалили духовно, подготовили к выполнению наиболее сложных заданий. Собрание обязало всех коммунистов усилить свой личный вклад в борьбу с германским фашизмом и к 26-й годовщине Великого Октября порадовать Родину новыми победами на море".
Под крылом - Балтика
Машина словно застыла в морозном воздухе. Моторы работают ровно, баюкают слух монотонным переливчатым гудом. Над верхним стеклом кабины мерцают крупные звезды. Внизу сереют плотные облака. Их верхняя кромка не ниже пяти тысяч метров.
Нам поручено первое крейсерство на "Бостоне". Маршрут пролегает от Ленинграда до устья Финского залива и делает резкий излом на юг, в ту пасть Балтики, куда мы почти не летали. Основной район поиска расположен от полуострова Сырве до Мемеля.
- Проходим над Гогландом. Облака очень плотные, - говорит Иванов. - Над ними нас никто не отыщет. Может, не будем тащиться до устья? Лучше, пожалуй, пройти над Эстонией.
Предложение заманчивое. Поправка в маршруте сокращает наш путь километров на сто пятьдесят.
- А если над сушей облачность кончится?
- Такая, как эта, сразу не кончится. Нам бы до берега над ней проскочить. Рекомендую принять чуть левее на курс двести двадцать.
Уверенность штурмана отметает возникшие опасения. Свобода маневра торпедоносца - основа дальнего крейсерства...
Облачность постепенно редеет и наконец обрывается. Внизу появляются редкие тусклые огоньки. Это эстонские хутора. Фронт далеко, и они маскировку не соблюдают.
- Погода меняется вовремя, как по заказу, - сообщает мне штурман. Кончились облака, и минут через пять мы над Рижским заливом. А там ищи ветра в поле...
Он прав. Впереди, под обрезом кабины, виднеется темная линия берега. Может, ее я не вижу, а, скорее, угадываю? Наползая с востока, предрассветная сизая мгла затеняет далекие звезды. Наверху начинает светать, но внизу еще темень, словно огромным ковром она укрывает далекую сонную землю.
Под самолетом мелькают волнистые серые гривы. Вздымаясь и опускаясь, они словно гонятся друг за другом и, не догнав, закипают от ярости пенными брызгами.
Вот она - Балтика! От горизонта до горизонта раскинулась неохватной ширью, неоглядным простором свинцом отливающих волн. В стороне одиноко парит белоснежная чайка, изредка машет она крыльями. Так, и хочется крикнуть: "Здравствуй, родная! Спасибо, за теплый балтийский привет".
- Слева на траверзе дым, - почему-то вдруг шепчет Скляренко. - Слышите, командир? До него километров пятнадцать.
- Ты чего зашептал, как простуженный? - возбужденно говорит Иванов.
- Там же фашисты, - громким голосом отвечает гвардии старшина. - Я и шепнул, чтоб они не услышали.
...Под дымком появляются очертания транспорта. Вырастая над горизонтом, он приближается, с каждой секундой становится четче, рельефнее. Судно просело в воде очень низко. Его длинный сереющий корпус по цвету почти сливается с волнами. Надстройки с дымящей трубой расположены ближе к корме. Буруна от винтов почти нет, но у носа взбиваются белые брызги.
Вот когда пригодятся советы североморцев. Кабина штурмана на самолете расположена недалеко от хвоста. Теперь ни он, ни стрелок фашистское судно не видят. Целиться должен сам летчик - на глаз. Он же бросает торпеду с короткой дистанции. Палец руки механически давит на кнопку переговорного аппарата:
- Транспорт противника без охранения. Водоизмещение три тысячи тонн. Следует курсом на север. Осадка большая - загружен сверх нормы. Ход приблизительно восемь узлов. Атакую!..
Глаза одновременно наблюдают за целью и определяют высоту до воды. Непрерывно удерживаю нос самолета чуть впереди обрамленного пеной корабельного волнореза. Судно уже совсем рядом. Пора...
- Бросил!
А борт транспорта, его труба и надстройки уже стремительно наплывают на самолет, мгновенно проносятся под крылом и исчезают из поля зрения.
