СССР .................. (подпись)
Инспектор Госконебракеража....(подпись)
СССР. Наркомторг. Всесоюзный
Госбракераж экспертиза.
Уполномоченный по Казахстану.
27 октября 1930 г. № 131
Бракеру т. Джафарову М.
С получением сего предлагаю Вам срочно выехать в Кустанай на приемку заводских маток для Коневодсовхозтреста из 500 заготовленных там для сдачи.
Принятых Вами маток сдайте местному Госконзаводу по акту. На принятых маток акты и описи в количестве 6-ти экземпляров незамедлительно высылайте мне.
По окончании работы ждите от меня распоряжения, куда Вам выезжать на дальнейшую приемку.
***
СССР. Наркомторг. Всесоюзный
Госбракераж экспертиза.
Московская контора.
Уполномоченный по Казахстану
29 октября 1930 г. Удостоверение
Дано бракеру Госконебракеража НКТ СССР тов.Джафарову Магомету в том, что ему поручается приемка лошадей в б. Кустанайском округе, по договорам Всеконесоюза с Леспромом и Конесовхозтрестом, как племенных, так и рабочих лошадей, а также вести все операции, связанные с этой работой.
Подпись т. Джафарова Магомета Джафаров удостоверяю.
Уполномоченный по Казахстану .................. (подпись)
Справка
выдана настоящая гр-ну Джафарову Магомету в том, что он действительно состоит на службе Госконебракеража в должности бракера, что и удостоверяется. Зарплата – 275 руб.
Управляющий ................................ (подпись)
По Казахстану ................................. (подпись)
06.11.1930 г.
***
Конесовхозтрест «Кустанайский» 30 января 1931 г. № 301
Справка
Дана сия бракеру Госконебракеража Джафарову М. в том, что Кустанайским Конесовхозом принято шесть кобыл, отобранных им в гуртах и на базах Куст. Райполеводсоюза.
Расчет за указанных кобыл произведен путем перечисления с н/ госконебракеража в Госбанке на счет Кустанай авизо Госбанка № 9184 от 27.12.1930 г.
Пом. директора .................... (подпись)
Частное собрание Э.М. Ануровой (Джафаровой)
Милые, родные мои Леля, Жоржик, Ляля и Ирушка!
Вот уже за этот месяц пишу вам четвертое письмо. Вчера я получил, Леля, милая, и дорогие мои дети, посылку, которую вы выслали 2 апреля – это я узнал по штампу: весом посылка 10 кг 800 г. Очень и очень вам благодарен за поддержку. Эта посылка меня сильно поддержит и физически, и морально. Настроение эти два дня у меня очень хорошее.
Перевод 25 руб., о которых ты пишешь, Леля, я еще не получил, может быть, они пришли и лежат на глав… Завтра попрошу справиться нашего экспедитора. 50 рублей, которые ты перевела в декабре, я получил еще в феврале. Посылку, о которой ты писала, Леля, милая, в письме от 24 февраля (т. е. выслала 01.03.35 г. посылку), я не получил, может быть, ты и не смогла послать. Последнее письмо твое было от 27 февраля, больше писем я от вас не имею.
Ты, милая Леля, не обижайся, что пишу так, но ожидание больше нервирует и беспокоит, чем когда ничего не ждешь. Я не получал от вас писем месяца 4, потом получил посылку с полушубком, но без письма и перевод 50 руб. и последнее от 24.02.35 г. Когда долго не получал, я думал, что забросили меня, но последнее письмо подало надежду на то, что не забудете и будете писать, и вот опять ничего. Я пишу в месяц 2, а то и 3 письма. Телеграмму не получал, повторяюсь в письме, думая, что вы не все мои письма получаете, где они теряются, для меня непонятно.
Леля, ты пишешь, что по делу пока нет положительных результатов, и чтобы я вскоре ожидал ответа. Напиши подробнее, что тобой предпринято и что думаешь предпринять. Очень много, 99,5% зависит от твоих забот и хлопот; люди ездят в Москву, а ты все же живешь там. Наверное, я надоедаю тебе, Леля, своим делом и писанием о себе, ты прости.
Думаю, жажду свидания с моими родными. Горячо любящий вас, крепко целую
Магома. 03. 12. 1935 г.
17. 04. 1935 г.
Милая Леля!
Спешу писать, так как ко мне сегодня вот-вот должен приехать Паншин и зав. транспортной группой, с ними хочу отправить, чтобы передали на Главучасток отъезжающему.
Посылку и письма ваши я получил, за что премного вам всем благодарен и обязан. Письма ваши меня огорчили очень и очень, но помочь ничем не могу, вот в чем беда. Кроме этих писем с посылкой, я от вас с марта ничего не получал. Я был очень огорчен, думая, что вы меня забыли и не хотите писать, теперь же для меня ясна вся картина и ваше тяжелое положение. Ты, Леля, испытанная, так сказать, женщина в боях за жизнь, и поэтому распространяться на эту тему не буду. Жаль мне детей, которым еще не пришлось, что называется, бороться за жизнь и которым, по-видимому, сейчас приходится и придется.
Жоржик, дорогой, не унывай, будь бодр и не огорчайся, ты знаешь, за что тебя сняли с работы, было бы гораздо хуже и неприличнее, если бы тебя сняли как неспособного, или не справляющегося со своими обязанностями, или еще хуже – за недостачу или растрату, но ведь всего этого нет и быть, я думаю, не может. Ты честный и порядочный гражданин Союза и честный работник – твоя совесть чиста, и это должно тебя успокаивать и не теряться и не падать духом. От Судьбы никуда не уйдешь, что с тобой должно случиться, все предначертано заранее. Благодари Бога за все и помни, что есть много и много в худших условиях, смотря на них и вспоминая о них, бодрись и не теряй мужества. Крепко, крепко целую тебя и люблю, по-прежнему никогда не считал тебя свиньей.
Теперь, Ляля, милая, для меня это большая новость, что я уже дедушка и имею внучку, поздравляю тебя и желаю счастья твоей дочурке, а как ее звать – написать забыла, паршивка. Напиши мне, Ляля, как ты живешь с мужем, наконец, я узнал его фамилию, за кого ты вышла. Он у тебя, должно быть, неграмотный, если бы был грамотный и считал себя членом нашей семьи, то, наверное, черкнул бы мне несколько слов, когда вся семья писала. Крепко целую и люблю.
Ирушка, родная моя доченька, если бы ты знала, как я соскучился по тебе и как я хочу тебя поднять на руки, прижать к себе и крепко-крепко поцеловать и сказать
