На берегу нас встречали группа офицеров штаба генерала И. А. Плиева и кубинские военные. Среди встречавших был и мой заместитель подполковник А. И. Мороз, который прибыл на Кубу раньше нас в составе рекогносцировочной группы. Александр Иванович первым поднялся на борт «Победы», доложил мне обстановку, сообщил о месте дислокации полка и полученной задаче.
Разгрузка проходила медленно, пирс был очень узким, портовые краны отсутствовали. Неудивительно, что полностью разгрузились мы лишь под утро. Тепло распрощавшись с капитаном и экипажем «Победы», мы вступили на землю Кубы.
Предстояло как можно быстрее освоиться в новой обстановке и быть готовыми выполнить любую поставленную задачу. А ситуация вокруг Кубы осложнялась с каждым днем. Реальность военного вторжения интервентов казалась нам тогда очевидной, вопрос заключался только в сроках.
В соответствии с оперативным планом Группы советских войск на Кубе все четыре мотострелковых полка предназначались главным образом для охраны и обороны позиционных районов ракетных полков и баз с ядерными боеприпасами, а также для борьбы с десантами противника в случае вооруженного вторжения противника.
После прибытия в Сан-Педро-де-Какокум в определенный кубинцами район дислокации нашего полка закипела работа. Необходимо было проделать огромный объем работ по обустройству лагеря для личного состава, организации питания, размещению техники. В течение суток была организована система охраны лагеря по двойному периметру: с внешней стороны – кубинцами, а по внутреннему периметру – нашими постами. Оперативное взаимодействие с нашим полком от кубинской дивизии, которой командовал капитан Чавеко, организовывал начальник штаба лейтенант Герра. С узла связи кубинской дивизии, дислоцировавшейся в Ольгине, я с трудом дозвонился до Гаваны, доложил начальнику штаба группы генералу П. В. Акиндинову о прибытии. В ответ Павел Васильевич приказал заниматься обустройством полка и предупредил: «Иван Павлов в ближайшие дни прилетит к вам и на месте все разъяснит. Пока действуйте самостоятельно».
Иван Павлов, об этом я уже знал, был псевдоним прославленного полководца Великой Отечественной войны генерала армии Иссы Александровича Плиева. Лично мне не доводилось до того общаться с известным военачальником, однако я много слышал о его личной храбрости, требовательности и принципиальности. В годы войны он командовал конно-механизированными объединениями и был дважды удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Войска Плиева громили фашистов, совершая дерзкие рейды по тылам противника. В Маньчжурской операции 1945 года его конно-механизированная группа показала образец маневренных боевых действий в тяжелых условиях горно-пустынной местности. И. А. Плиев слыл в войсках крупным специалистом современного общевойскового боя, что, наверное, сыграло не последнюю роль в выборе его кандидатуры в качестве командующего Группой советских войск на Кубе.
Постепенно жизнь налаживалась, мы привыкали к новым условиям. Однако это привыкание шло очень тяжело. Климатические условия Кубы в корне отличались от тех, к которым мы привыкли у себя дома. Стояла жара, под ярким солнцем, казалось, плавился даже металл. Каждый день ровно в 16.00 на землю обрушивался короткий, но мощный тропический ливень. После этого прохлады не наступало. Наоборот, от высокой влажности и сильных испарений духота была невыносимой. К утру наши палатки обрастали зеленым грибком.
Однако главной проблемой была все же не жара, а болезни. Самую настоящую угрозу представляли для нас росшие в изобилии вокруг ядовитые деревья гуава с небольшими листьями и плодами ярко-зеленого цвета, похожими на лимоны. Капли с листьев этого дерева, попадая на кожу, вызывали долго не заживающие, кровоточащие язвы.
Мы не готовы были встретиться с этой опасностью, ничего не знали о ядовитых деревьях. Освобождая места для палаток, заросли гуавы вырубались. Деревья использовались как подручный строительный материал, из них, в частности, сооружались нары для личного состава. После дождя деревянные постройки и сооружения становились ядовитыми. Весь воздух был пропитан ядовитым запахом гуавы.
Надо отдать должное полковому врачу майору В. И. Ульянову, который быстро разобрался в причине массовых заболеваний личного состава. Однако поставить диагноз – это полдела, необходимо было как-то лечить. Наши попытки получить консультации у местных медицинских специалистов не увенчались успехом: большинство врачей сбежали из страны вместе со старым режимом. Помог кубинский армейский врач из Сантьяго-де-Куба, прописавший лечение хлористым кальцием. Ну и самое главное – необходимо было полностью исключить возможность контакта кожи людей с ядовитыми деревьями.
Для меня как командира полка становилось очевидным, что район дислокации части выбран неправильно, необходимо его менять.
Генерал И. А. Плиев появился в расположении нашего полка неожиданно, без всякого предупреждения. Его сопровождал начальник тыла группы войск генерал Н. Р. Пилипенко, начальник общевойскового отдела штаба группы полковник В. В. Соловьев и офицер-переводчик. По требованию командующего я доложил ему о состоянии полка, боевом и тыловом обеспечении, морально-психологическом состоянии личного состава. Затем на карте указал места дислокации подразделений полка, танкового и артиллерийского вооружения, пункта парковки автотранспортной техники, узлов связи и подразделений тыла.
После моего доклада командующий показал на карте места дислокации других частей в провинции Ориенте, с которыми мы должны были организовать боевое взаимодействие. Исса Александрович определил ближайшие задачи полка. Главным на том этапе было обеспечение разгрузки всех приходящих из Советского Союза судов, сопровождение грузов и охрана их в пути следования до районов предназначения. Эти задачи мы должны были выполнять в тесном взаимодействии с кубинскими частями. «Боевая задача, – резюмировал командующий, – будет уточнена после сосредоточения всех советских войск на Кубе».
Стояла жара, и Плиев предложил вынести стол с картой из палатки на открытый воздух. Только мы вышли из палатки, как генерал увидел нескольких солдат в трусах, которые прокладывали переднюю линейку. Это вывело командующего из равновесия. Не принимая никаких отговорок, он гневно изрек: «Вы что – князь? Почему люди одеты не по форме?»
Исса Александрович был человеком крутого нрава, но справедливым. Когда я доложил ему о вставших перед полком проблемах, он сам осмотрел больных. «Куда медицина смотрит, все солдаты в язвах?» – строго спросил он генерала Пилипенко. Последний ловко выкрутился, мол, госпиталь уже развертывается в Ольгине, есть договоренность с кубинскими властями о выделении соответствующих помещений, уже начал прибывать медицинский персонал. Я, однако, хорошо знал, что доклад Пилипенко был попыткой выдать желаемое за реальность.
