После некоторых усилий ротному удалось соединиться с комбатом. Услышав его ответ, ротный сел на корточки и начал громко говорить:
— Я Березка, нужно подтянуть бронетехнику к кишлаку, пару танков хотя бы, на случай если ничего не выйдет с расщелиной, установим здесь блоки. Как поняли?
Комбат что-то отвечал ротному, но я толком ни чего не мог разобрать. Наша радиостанция вообще работала плохо, часто прерывалась, и в эфире постоянно стоял треск. К тому же духи часто пеленговали наш эфир, и что бы мы ни предприняли, они уже были в курсе всех дел.
Выслушав комбата, ротный снова стал кричать в рацию:
— Там есть овраг возле крайнего блока, чуть ниже к речке он сужается, пусть тягач с лопатой засыплет его, и тогда можно будет пройти танкам. Высылайте пару вертушек, надо прострелять вход в расщелину, потом пойдем мы. И пусть они пролетят вдоль расщелины, может, засекут там чего-нибудь. Как поняли? Как поняли?! Тфу, бляха-муха. Что за рация, еб твою мать! — ротный махнул рукой и встал, потом потянулся и сказал зевая: — Если вертушки через десять минут не появятся, выходим.
— Ага, а когда мы в расщелину войдем, они появятся и ракеты пустят нам вдогонку. Нормально будет, спереди духи влупят, а сзади наши их поддержат, — высказал свое мнение Хасан.
— Молчи, таджик, если через десять минут их не будет, значит их не будет вообще, — ответил ему ротный.
К нам подошел Пупсик, и с ним наш взводный. Пупсик, как и наш взводный, был весь на стреме, и рвался на подвиги. У Пупсика это был второй выезд на боевые действия. Первый рейд с его участием, помню, был беспонтовый, помотались в пригороде Герата и вернулись обратно. А молодому лейтенанту не терпелось проявить себя, он еще не до конца осознавал, что значит иди в горы, чтоб найти и уничтожить банду.
Замполит, оставшись за командира, тоже не прочь был очко срубить, дескать, под его четким руководством была уничтожена банда, пытавшаяся проникнуть из Ирана на территорию Афганистана. Он уже представлял, наверное, как будет рапортовать комдиву, и как загорится на его груди алый орден Красной Звезды. А если операция провалится, то он, как бы, не причем, он только лишь на время исполнял обязанности. Но как бы там ни было, лезть в эти проклятые скалы придется нам.
— Ну что, когда выходим? — спросил Пупсик.
— Не терпится что ли? Успеешь еще свинца глотнуть, — ответил спокойно ротный.
— Да я не о том, время идет, — сказал Пупсик, присаживаясь на камень.
— Хватит время, не волнуйся.
Со стороны блоков показались две вертушки, они держали курс в нашу сторону.
— Вон вертушки, — сказал я, показывая в их сторону.
— Ну вот и прекрасно, — тихо сказал ротный, после чего крикнул: —Готовьтесь, сейчас выходим! Саша, иди сюда! — позвал он Грека.
Грек подошел к ротному, за ним подошли Урал с Сапогом.
— Значит, сделаем так, мы пойдем первыми, ты, Саня, со своими пойдешь слева и чуть сзади нас, ты, Каша, со своими будешь идти справа. Если вдруг засада, вы нас прикрываете, пока мы не отойдем. Каша, и никаких геройств не проявлять, слушать только мои команды. Тебя это тоже касается, — ротный посмотрел на взводного и добавил: — Держаться будешь рядом со мной. Понял?
— Понятно, — браво ответил взводный.
— Если что со мной, командовать остается за меня прапорщик Евстафиади. Всем ясно?
Взводный с Пупсиком молчали, на лице их отражалась обида, как никак они офицеры, а ротный после себя отметил прапорщика.
Вертушки тем временем подлетали к нам, они с гулом пронеслись над нашими головами и одна за другой выпустили ракеты в расщелину. Пара ракет не попали в расщелину, они ударились в скалы рядом с ней, раздались взрывы, мы все попадали на землю, прячась за камни. Расстояние до расщелины было метров триста, и нас вполне могли зацепить осколки от ракет. Вертушки между тем, описав круг, пальнули еще раз в расщелину.
— Выпустите кто-нибудь сигнальную ракету, а то они весь вход завалят нах-й! — крикнул ротный.
С обоих боков от нас один за другим раздались шипения, и несколько сигнальных ракет взлетели в воздух. Вертушки, прекратив бомбить расщелину, поднялись вверх и скрылись за горами.
Мы все встали из-за камней и, матерясь в адрес летчиков, стали поправлять на себе арсенал с обмундированием.
Я подошел к Хасану Сапогом.
— Сапог, держись постоянно рядом с Хасаном, — предупредил я Сапога.
— Юра, нахрена такое базаришь, он и так меня заеб-л, постоянно в спину тычится, а теперь ваще на шею залезет.
— Ну все, пошли, делаем как договорились! — крикнул ротный.
Мы выдвинулись в сторону гор, над расщелиной стоял черный дым после взрывов. Ротный побежал первый, рядом ним бежали радист и взводный. Я, Хасан, Сапог и Урал бежали рядом друг с другом, за нами ковыляли Мосейко с Закировым, неся на себе АГС, две коробки с гранатами Закирчик всучил Сапогу.
Второй и третий взвод, разделившись на две группы, бежали чуть сзади.
Урал бежал и матерился поправляя РПК, который с непривычки мешал ему бежать, за спиной у него болтался ручной гранатомет, а на поясе как погремушки висели гранаты к гранатомету и подсумок с парой магазинов в придачу, два других магазина, перетянутые изолентой, торчали в пулемете. Я только сейчас заметил, как Уралу было тяжело и не удобно во всем этом арсенале, если еще учесть его маленький рост, к тому же бронежилет на нем был Б-3, который весил 12 килограммов. Мы пробежали всего лишь метров двести, а бедный Урал был уже весь в мыле, каска его при беге съезжала на бок, и он то и дело ее поправлял.
— Татарин давай сюда РПК, — предложил я ему, пожалев о том, что заставил его взять этот пулемет.
Урал молча снял с шеи пулемет и протянул мне, я взял у него из рук РПК.
— А где ночной прибор? — спросил я Урала.
— Выкинул в овраг, потом подберу.
— Нах-я!
— Да че я тебе, верблюд что ли. Может, еще башню от танка мне на голову оденешь, — возмутился Урал.
Приблизившись вплотную к расщелине, ротный остановился.
— Подождем пока дым рассеется, — сказал он.
В проеме между скалами стоял дым, ветра не было, и поэтому дым стоял сплошной стеной. Дым был не густой, но видимость все равно была не очень хорошая. Постояв несколько минут, ротный быстрым шагом направился в коридор, мы двинулись за ним. Ротный замедлил шаг, видимость была в радиусе десяти метров.
Рядом со мной откуда-то взялся Пряник.
— Сейчас из дыма выйдем, а там ДШКа нам в харю, — ляпнул он.
— Ты че здесь делаешь — сухарь с глазурью, где ваш взвод? — спросил я, повернувшись к нему.
— Да он наверно заблудился в дыму, — сказал Хасан.
