Усилия совета обороны, направленные на получение средств для оборонного ведомства, всё же дали некоторый положительный результат. В 1934 году сумму в целом увеличили на 145 миллионов марок; эта прибавка шла, главным образом, на расходы по приобретению нового оборудования, которые со 113 миллионов марок увеличились до 236. Данный факт означал, что 1934 год стал первым годом, когда выделенная на оборону сумма позволила произвести закупки нового оборудования в соответствии с первоначальным, правда, все ещё недостаточным планом.
Отсутствие дальновидности, которое традиционно сопутствовало рассмотрению вопросов обороны, проявлялось в других сферах. В качестве примера следует привести несколько типичных случаев, свидетельствующих о том, сколь чуждыми действительности были мотивы государственного руководства при проектировании некоторых очень важных с точки зрения обороны промышленных предприятий и как прочие, а не военные факторы играли в этих случаях решающую роль.
Вопрос о переводе государственного авиационного завода из Суоменлинны обсуждался в парламенте и раньше, и, поскольку возник спор о том, где его разместить, в Тампере или Хяменлинна, предпочтение отдали городу Тампере. В предыдущем году парламент согласился на использование 5 миллионов марок из суммы, предназначенной на общественные работы в целях борьбы с безработицей, для строительства завода в Тампере. Возникал резонный вопрос: а было ли это решение удачным? Поскольку раньше у меня не было возможности высказать своё мнение о переводе завода, я посчитал необходимым поднять данный вопрос на одном из заседаний совета обороны в марте 1934 года и обсудить, достаточно ли глубоко изучено это принципиальное решение со стратегической точки зрения. Если бы завод разместили в Тампере, противник получил бы возможность одним-единственным ударом подавить снабжение армии самолётами и, кроме того, нанести смертельный удар по другим важным в военном отношении промышленным предприятиям, расположенным в этом городе. Рассуждая теоретически, я считал лучшим местом для размещения завода некую лагерную территорию близ Коккола. Присутствовавший на заседании министр обороны ответил на моё замечание, что на обсуждение вопроса о выборе нового места уйдёт много драгоценного времени. К тому же парламент, давая согласие на передислокацию предприятия, выдвинул особое условие: предприятие должно быть размещено только в Тампере. Следовательно, возможности выбора не было. Альтернатива выглядела так: либо Тампере, либо вообще ничего!
Завод построили в Тампере, и, поскольку он там уже разместился, впоследствии оказалось трудно воспрепятствовать размещению в этом же промышленном центре предприятия по производству авиационных моторов. Так одна ошибка повлекла за собой другую. Насколько Тампере был подвержен угрозе нападения, стало ясно уже тогда, когда Советский Союз захватил авиационные опорные базы в Эстонии. Уже во время Зимней войны[27] пришлось переводить большую часть авиационного производства в другие места.
В совете обороны обсуждали и другие принципиальные вопросы промышленности. В связи с получением электроэнергии из Иматра в долине реки Вуокси, неподалёку от границы государства в опасной зоне вырос крупный промышленный центр. Это уже само по себе вызывало тревогу, а сейчас ещё пожелали разместить в этом районе несколько важных в военном отношении производств — государственный завод по производству меди, поддерживаемый государством завод акционерного общества «Вуоксенниска ОЮ» по выпуску железа, а также хлорный завод фирмы «Энсо Гутцейт», владельцем которого было государство. Решение о строительстве хлорного завода было принято ещё в предыдущем году. Новое предприятие по выпуску железа нельзя было строить на далёком расстоянии от медеплавильного завода, а место размещения завода по производству хлора пока ещё не было определено.
На одном из заседаний совета обороны в марте 1934 года этот вопрос по моей инициативе был рассмотрен. Выяснилось, что генеральный штаб ещё в 1929–1930 годах передал экономическому оборонному совету записку, касающуюся военных аспектов размещения промышленных предприятий, в которой особо подчёркивалась важность необходимости объединения силовых электросетей. Экономический оборонный совет в своём заявлении указал на важность находящихся в долине Вуокси предприятий для нужд обороны и предупреждал о нецелесообразности строительства медеплавильного завода в этом районе. Несмотря на это, правительство и парламент решили вопрос по-своему, не запросив мнения руководства оборонного ведомства. Сейчас уже не оставалось иной возможности, кроме как требовать отмены этого решения, полностью противоречившего интересам страны: ведь в случае войны нам пришлось бы взорвать только что построенные заводы! Мы не имели права отказываться от использования тех возможностей, которые предлагали нам географические условия. Решение нельзя было обосновать удобством получения электроэнергии, ибо затраты на передачу энергии по готовым линиям электропередачи, даже на большие расстояния, были ничтожны. Это беспокоило нас даже больше, чем расположение авиационного завода.
В записке, адресованной правительству, совет обороны просил пересмотреть вопрос о размещении запланированных предприятий, и я в личных беседах с представителями государственной власти и фирмы «Энсо Гутцейт» предупреждал об опасности сосредоточения промышленных предприятий в долине реки Вуокси. Но все попусту. Сделанных ошибок не исправили, а они повлекли за собой другие. Следствием явилось то, что производство этих заводов сильно страдало от близости фронта, как во время Зимней войны, так и войны 1941–1944 годов, в связи с чем нам пришлось принимать особые меры для защиты этого промышленного центра от воздушных налётов. Хлорный завод мы потеряли по условиям Московского мирного договора в 1940 году. В начале следующей войны, начавшейся в 1941 году, линия фронта проходила на расстоянии всего лишь нескольких километров от этих предприятий, передача которых или уничтожение означало чувствительное ослабление способности ведения войны Финляндией.
Мысль о государственном займе на закупки оборудования для оборонного ведомства все ещё не оставляла меня. К моей радости министр обороны Оксала на этот раз поддержал её. Правительство и парламент, я это чувствовал, всё же продолжали и дальше показывать недостаток понимания не только по отношению к плану получения займа, но и к тем 135 миллионам марок дополнительной суммы расходов, которые предложило министерство обороны летом 1934 года. По предварительным сведениям, смету расходов оборонного ведомства увеличили якобы лишь на 80 миллионов марок. В результате снова пришлось выпрашивать и торговаться по различным статьям бюджета.
