Wi11iams М. Jazz Masters of New Orleans, p. 266.
Рассказ Армстронга о своей первой встрече с оркестрантами Хендерсона наглядно раскрывает основные черты его характера. Поначалу он держится в тени, стараясь ничем не выделяться. Но как только ему бросает вызов музыкант, который, как Луи прекрасно знал, уступает ему по всем статьям, он внезапно преображается. «Бастер» Бэйли был прекрасным инструменталистом и умел играть новую музыку, но ему было далеко до Армстронга. Почуяв конкуренцию, Армстронг моментально освободился от тех оков, которыми сам себя опутал, и с этого момента стал ведущим исполнителем оркестра. Как видим, его реакция была не совсем обычной. Чаще всего застенчивый человек, сталкиваясь с сильным соперником, совершенно теряется. Армстронг же в подобной ситуации реагировал совершенно иначе. Каждый брошенный ему вызов пробуждал в нем энергию, вызывал активность, и эта особенность характера оказала решающее воздействие на его игру и карьеру.
Армстронг очень быстро стал доминирующей фигурой в оркестре Хендерсона. Хотя все музыканты его любили и пытались ему подражать, он никогда не чувствовал себя в коллективе по-настоящему свободно. Надо сказать, что в оркестре совершенно отсутствовала дисциплина. Инертный Хендерсон был не в состоянии призвать к порядку своих музыкантов, которые любили предаваться веселью, чрезмерно увлекались спиртными напитками, а некоторые просто пьянствовали и даже позволяли себе нетрезвыми выходить на эстраду. Все они были о себе весьма высокого мнения и считали себя важными персонами. Многие зарабатывали больше семидесяти пяти долларов в неделю — по тем временам это были большие деньги — и тратили их на дорогую одежду и шикарные автомобили. Простому, непосредственному парню, каким был Армстронг, они казались слишком самоуверенными и напыщенными. Кроме того, ему не нравилось, что многие из оркестрантов Хендерсона относятся к делу спустя рукава. В 1967 году Армстронг рассказывал репортеру Лэрри Л. Кингу: «Эти парни не столько играли, сколько дурачились и пьянствовали. Что касается меня, то я всегда крайне серьезно относился к моей музыке» . Армстронг вырос в барах, и его не прельщала ни экзотика «speakeasies», ни ночные застолья. По словам ударника оркестра «Кайзера» Маршалла, «Луи почти никуда не ходил. Он много работал и копил деньги» .
Кроме того, Армстронг привык к тому, что его постоянно кто-то опекает, будь то Оливер или кто-нибудь еще. Хендерсон же не мог позаботиться даже о себе. Конечный крах его музыкальной карьеры нельзя объяснить ничем иным, кроме как редкой пассивностью. Пока Лил была в Нью-Йорке, она оказывала Луи необходимую ему психологическую поддержку. Однако несколько месяцев спустя ей пришлось уехать в Чикаго, чтобы ухаживать за больной матерью. Одним словом, обстоятельства сложились таким образом, что Армстронг чувствовал себя довольно неуютно. Но все испытываемые Армстронгом неудобства никак не отражались на его музыке. Основным местом работы ансамбля Хендерсона был танцзал «Роузленд», но время от времени оркестр выезжал на гастроли по городам Новой Англии, Пенсильвании и других штатов, а также выступал в театрах и на вечеринках. Если в «Роузленде» аудиторию составляли исключительно белые, то среди театральной публики и на вечеринках всегда было много негров, и очень скоро музыканты оркестра, в том числе и Армстронг, стали хорошо известны белым и особенно цветным любителям музыки. В январе ведущая негритянская газета Нью-Йорка «Амстердам ньюс» писала: «"Нашу молодежь не убедить в том, что кто-то на свете может сравниться с Флетчером Хендерсоном и его оркестром, выступающим в „Роузленде“» . В апреле другая негритянская газета, «Нью-Йорк эйдж», опубликовала очерк, в котором оркестр назван одним из трех лучших негритянских коллективов страны . Автор перечисляет музыкантов оркестра и среди них называет «Левиса Армстронга». А осенью «Вэрайети» писал, что «популярный в Гарлеме оркестр Флетчера Хендерсона, выступающий как в кабаре, так и на танцах, отправился на гастроли по восточным штатам, во время которых он даст концерты в танцзалах различных городов» .
«Harper's», Nov. 1967.
Hodes A. Selections from the Gutter, p. 85.
«Amsterdam News», Jan. 28, 1925.
«New York Age», Apr. 4, 1925.
«Variety», Sept. 16, 1925.
Из всех этих газетных сообщений ясно, что у Армстронга не было пока постоянной аудитории и верных поклонников ни среди негров, ни среди белых. Джону Хэммонду в детстве довелось неоднократно слышать игру Хендерсона, поскольку садовник его родителей, приходившийся родственником управляющему «Роузленда» Луи Дж. Брекеру, часто тайком проводил Джона в танцзал. По словам Хэммонда, музыка, исполнявшаяся оркестром, производила на него неизгладимое впечатление, но он не помнит, чтобы Армстронг чем-нибудь выделялся среди других оркестрантов. Признание публики пришло к Армстронгу несколько позже, но молодым музыкантам, особенно негритянским, его талант уже тогда внушал благоговение. «Бастер» Бэйли вспоминал: «Когда Луи приехал в Нью-Йорк, он произвел там такой же фурор, как в свое время в Чикаго. Он всегда оказывал огромное влияние на музыкантов, которым доводилось слышать его игру» . А вот что говорит трубач Рекс Стюарт: «Армстронг буквально потряс город. Я вместе со всеми был в восторге от его игры. Я пытался ходить как он, говорить как он и даже есть и спать, как это делал Армстронг. Я купил себе пару огромных полицейских ботинок, которые обычно носил Луи, часами простаивал около его дома в надежде, что он выйдет и я смогу его увидеть» . «Кайзер» Маршалл, говоря об одном очень неплохом тромбонисте, Джимми Хэрристоне, который позднее был принят в оркестр Хендерсона, отметил: «Он сходил с ума от Армстронга и пытался на тромбоне, играя вторую партию, делать все то же самое, что Луи делал на корнете и трубе» .
Влияние Армстронга на коллег-музыкантов стало заметным еще в Чикаго, но в оркестре Оливера ему редко приходилось исполнять соло, хотя главную тему, а возможно, и соло он, видимо, гораздо чаще играл в «Линкольн-гарденс», а не в студиях звукозаписи. Совсем по-другому складывалась его судьба в ансамбле Хендерсона. Не в каждой записи, сделанной этим ансамблем, звучит соло Армстронга. Больше того, почти каждая четвертая пластинка была записана вообще без его участия, поскольку не в каждой пьесе требовалась третья труба. И все же ведущим исполнителем оркестра был именно он. Примерно в половине всех записей (кроме тех, быть может, которые делались в последние дни его работы в оркестре) Армстронг играет соло. Видимо, еще чаще он солировал во время выступлений ансамбля в «Роузленде», куда белые музыканты приходили специально ради Армстронга, а также во время концертов в театрах и клубах Гарлема, где его могла слушать негритянская публика.
