из конюшни (Гонжик, как и большинство лошадей в теплое время года, ночует в леваде). Стоит, ждет, кричит, и только когда они выходят, вместе с ними идет в сад.
Приехала я однажды, говорю Вике, что пойду, навещу своего пенсионера. А она рассказала, что у Гонжищи полным ходом случной сезон. Все кобылы в охоте, и он старается изо всех сил. Ну, а как иначе? Потом же жеребят растить. Все жеребята по умолчанию — его (в его представлении). А чтобы иметь такое представление, надо приложить усилия.
Это я сейчас шучу, конечно. Про представление. Про все остальное не шучу. Он правда очень трогательно опекает мам с детенышами.
Жарень просто нереальная. Это и на лошадях отражается. Обычно на конюшне, где стоит Гонжище, летом было терпимо в плане кровососов. Лошадям хватало тени от деревьев в выгульном саду.
В том году, к сожалению, деревья уже не спасали. Кровососов много, и они ужасны: такие огромные, что даже у меня вызывают содрогание. Одна лошадка носилась за мной по саду, чтобы я сгоняла с ее крупа этих гадов — сама она не могла от них избавиться.
Но часть лошадей, среди которых Гонжище, решение нашли.
Они освоили заброшенный домик, который находится в гулятельном саду. Причем деловые такие. Когда я вошла туда, обнаружила, что жеребята валяются посередине. А взрослые стоят вокруг них.
Гонжик занял пост возле выхода. И не пущал «лишних», на взгляд обитателей домика, лошадей. Страж. Место там, кстати, еще было на несколько лошадок, если бы потеснились. Но, видать, тесниться было неохота.
Гонжик до сих пор обитает на этой конюшне. Руководит табуном, выращивает жеребят, гуляет в саду…
К сожалению, в моей жизни произошли изменения, которые сказались и на нашем общении. Ситуация превратилась из ужаса в ужас-ужас-ужас, моя сестра Наташа стала политзаключенной, и вообще все сложилось так, что на Гонжищу времени остается совсем мало.
Он остается и останется моей лошадью, конечно же. Но видимся мы сейчас крайне редко и в основном, чтобы почесать его бархатистый нос. Надеюсь, что все еще наладится при нашей жизни. Ну, а пока вот так.
Однако, думаю, на Гонжике мой «лошадиный» этап жизни закончится. Хотя — как знать. Жизнь — она, как известно, непредсказуема…
