словно отдавая дань уважения тем добрым женщинам. Что, если бы они узнали, как изменилась благодаря им жизнь одинокой бедной семиклассницы из средней школы Вест Меса много-много лет назад?
Линда Э. Аллен
Мелочь или сокровище?
Ничто так не возвышает душу и не дает ей чувства бодрости и победы, как то, что используется для изменения жизней других людей.
Э. Стэнли Джонс, «Победоносное существование»
Каждый год, начиная с 1997-го, я езжу в Боливию в качестве волонтера миссионерской группы от своей церкви. Первая же поездка перевернула мою жизнь: за пределами привычного мира мне открылся совсем иной.
Каждый год я возвращаюсь сюда, будто снова и снова проходя курс обучения действительно важным вещам, а моими учителями становятся люди, живущие простой, трудной, но благодарной жизнью. Тихие минуты общения с ними всякий раз откровение.
В апреле 2012 года наша группа отправилась в Капаики – отдаленную деревню, расположенную в Андах на высоте одиннадцати тысяч [30] футов. За многие годы, проведенные в Боливии, Капаики стала самой труднодоступной и бедной деревней, которую мы когда-либо посещали. От столицы ее отделяло всего 110 миль, но дорога заняла долгих двенадцать часов.
В нашей группе я выступала в роли переводчика, используя свой испанский самым неожиданным образом: выдавала местным жителям лекарства и объясняла, как и когда их принимать. Нередко кто-то из проводников делал еще один, дополнительный перевод – на язык аймара.
Аптека в Капаики находилась в старом здании с протекающей соломенной крышей. Деревянный пол прогибался. Здесь не было электричества, а следовательно, тепла и света. Разбитые стекла пропускали не только солнечные лучи, но и холодный ветер. На маленьком обшарпанном столе и двух простых скамейках хранились наши запасы лекарств. Аптека одновременно служила нам и столовой, и местом для встреч.
Жителям Капаики повезло – у них был свой врач, проживающий здесь же, на территории деревни. Его звали Басилио, и в США он, вероятнее всего, был бы фельдшером. Он обслуживал еще семь деревень в этом районе, добираясь до своих пациентов пешком или на мотоцикле.
Обычно Басилио стоял у окна аптеки и, пока я рассказывала пациентам о лекарствах, записывал имена, возраст и диагнозы в линованный блокнот – для будущих рекомендаций. Он писал мелким старательным почерком, используя для этого огрызок карандаша, отточенный ножом. Некоторое время я понаблюдала за его мучениями, после чего достала сумку со школьными принадлежностями, предназначенную для местной школы, и выудила из нее маленькую пластмассовую точилку – мелочь, которую мы чаще всего просто выбрасываем. И пару карандашей.
Вернувшись к окну, я сказала: «Para ti, Bacilio». Его глаза расширились. «Para mi?» – переспросил он. «Si, para ayudarte con tu trabajo». «Gracias, seсora!» [31] – прошептал он, принимая мой простой подарок. Он улыбался, медленно затачивая новый карандаш, и был похож на ребенка, наслаждающегося волшебством новой игрушки.
Как много могут значить маленькие вещи! С какой осторожностью относился Басилио к своим новым сокровищам! В конце каждого дня он аккуратно складывал их в специальную коробочку и всегда держал карандаши острозаточенными. Ему стало удобнее выполнять свою работу – теперь он писал гораздо быстрее.
Пластмассовая точилка для карандашей стала первым камнем в фундаменте новой дружбы. Мы с Басилио вели долгие беседы о разнице наших культур, о жизни и Боге, Уезжая, я позаботилась о том, чтобы у него был свой личный тайный запас с точилками, карандашами и блокнотами.
Делиться так просто, но любой дар – это настоящая драгоценность. Святой Франциск однажды сказал: «Ибо, отдавая, мы получаем». Теперь я поняла истинное значение этих слов.
Кристин А. Холлидей
Уроки испанского
Истинной мерой нашей благодарности является не то, что именно мы говорим о наших благословениях, а то, как мы их используем.
В. Т. Пуркизер
В мире существует не так много вещей, которые могли бы взволновать мальчиков подросткового возраста. Их не шокируют насилие, эротика и автокатастрофы. Они не вздрагивают при виде людей, поедающих живых насекомых; рестлеров, бросающих друг в друга стулья; взрывающихся персонажей компьютерных игр. И, к сожалению, в этой борьбе за привлечение внимания мы, учителя, чаще всего просто не выдерживаем конкуренции.
Взять, к примеру, уроки испанского. Половина класса приходит на них лишь потому, что уроки эти обозначены в расписании, но мало кто из присутствующих планирует когда-либо в будущем испанский использовать. «Это почти как алгебра, – заявил мне однажды один подросток, – все ее учат, но затем никогда не пользуются». То есть налицо откровенный цинизм и отсутствие интереса.
Мне всегда нравилось возить учеников в Испанию во время летних каникул. Я хотела, чтобы они могли применять свои знания и навыки на практике: читать вывески на улицах, смотреть телевизор, заказывать обеды, разговаривать с местными жителями. Вдруг это сделает наши классные занятия более реальными и даже – о чудо! – побудит кого-нибудь из них и дальше учить испанский?
Однажды я организовывала поездку, для участия в которой записались четверо моих коллег и восемнадцать учеников из нашей школы для мальчиков. Целью путешествия были Толедо и Мадрид. Уверена, что парни планировали хорошенько рассмотреть испанских цыпочек, попробовать на вкус местный «Макдоналдс» и украдкой выпить сангрии. Я, разумеется, смотрела на вещи гораздо шире.
В результате они действительно встретили несколько интересных seсoritas, попробовали сангрию и вышли из «Макдоналдса», не особо впечатлившись испанским бигмаком. Но затем мы поехали в Сеговию и увидели римский акведук, вся конструкция которого держалась не на растворе, а на точном совпадении форм гранитных блоков. И поднялись по узким улочкам Толедо, некогда древнеримского города, а затем – резиденции кастильских королей. Мы восхищались соборами и замками, тонкой работой мастеров, многие из которых умерли раньше, чем были окончательно завершены их великие творения.
Помню, как один из мальчиков, потрясенный величием «Долины Павших» [32], задумчиво произнес: «Все эти важные вещи происходили здесь еще до моего рождения… Замки, короли, исследователи. А я никогда ничего о них не знал». Его «вау» было мягким и искренним. Что ж, похоже, мои ученики вдруг начали осознавать: мир гораздо больше, чем Толедо или их родной штат Огайо. «Я чувствую себя таким маленьким», – признался тот же мальчик. Для подростка это было очень серьезным осознанием!
Но еще более важный урок мы получили в больнице Толедо, куда нам пришлось привезти Райана, в течение нескольких дней страдавшего от болей в животе. Поначалу это была простая мера предосторожности – мы думали, что Райан что-то съел или перегрелся.
Но испанский
