Подгоняемый постоянной нуждой, Альчео трудился, не покладая рук. Подачки антикваров только поддерживали скромное существование скульптора, хотя из его мастерской выходили все новые и новые произведения. Доссена, не читавший газет и редко выходивший из мастерской, ничего не знал об успехе своих работ. Тем временем нью-йоркский «Метрополитен» за сотни тысяч покупал его «Греческую девственницу» – скульптуру под VI век до Р.Х., а Кливлендский музей – его Мадонну из дерева, приписанную Джованни Низано. Бостонский музей изящных искусств выдержал многочасовую аукционную схватку с конкурентами, чтобы стать владельцем мраморного саркофага Екатерины Сабелло, сделанного Доссеной в стиле флорентийского скульптора XV века Мино да Фьозоле. Антиквары получали сотни и сотни тысяч долларов! Кстати, когда обман наконец открылся, руководители Бостонского музея заявили, что не уберут саркофаг из экспозиции, поскольку «независимо от времени создания это – творение гениального мастера и достойно находится рядом с делами рук великих художников».
Развязка наступила неожиданно. В мае 1927 года у Альчео Доссены умерла жена. Для скульптора потеря близкого человека была тяжелым ударом. Доссена попросил денег у Фазоли и Палесси, но те высокомерно отказали ему. И тогда скульптор решил отомстить проходимцам, выступив с саморазоблачением. Впрочем, бояться ему было нечего: ведь сам он никогда не выдавал свои работы за произведения других художников. Это делали за него антиквары. Позже Доссена говорил: «Да, я выполнил все эти бесчисленные работы – саркофаги, мадонны с младенцами, рельефы и прочие вещи. Но я ничего не подделывал и никого не обманывал. Я никогда не копировал, я всегда занимался реконструкцией».
Фазоли и Палесси сделали роковую ошибку, когда предложили одну из подделок в коллекцию Фрика в Нью-Йорке. Эксперты Фрика усомнились в кое-каких деталях и решили проверить источники поступления работ из Италии.
Тем временем Доссена случайно повстречал старого друга, который рассказал скульптору о новых приобретениях ведущих музеев. По описаниям Доссена понял, что в основном речь идет о его работах. Он без колебаний подал в суд на Фазоли и Палесси.
На суде выяснилось, что предприимчивые итальянцы заработали на скульпторе не менее двух миллионов долларов. В тюрьму их не посадили, так как, продавая скульптуры, они никогда не утверждали, что предлагают подлинники, за них это делали эксперты…
Все европейские газеты подхватили самую громкую сенсацию года. Журналисты и критики окрестили Доссену «гением фальшивок». Фотографии его работал обошли журналы и газеты всего мира.
Крупнейшие коллекционеры и работники ряда музеев Европы и Америки испытали настоящий шок: мало того, что огромные деньги пустили на ветер, теперь они стали объектом насмешек и карикатур. Каждый репортер считал своим долгом поиздеваться над высокомерными знатоками искусства.
Многие специалисты не могли поверить, что они приобрели подделки. Из Нью-Йорка в Рим прибыл крупнейший американский антиквар Якоб Гирш, купивший у Фазоли за очень большую сумму статую Афины «архаической» эпохи. В мастерской Доссена представил ему убедительное доказательство – отбитую им мраморную руку богини. Гирш признал свое поражение. Последних неверующих убедил фильм, снятый в мастерской Доссены доктором Гансом Кюрлихом. Перед объективом кинокамеры скульптор создавал свою последнюю подделку – «античную» статую богини.
Популярности Доссены мог позавидовать любой художник. Великий, гениальный… Этими и подобными эпитетами щедро награждали Доссену. О нем сняли фильм, журналисты умоляли об интервью, его произведениям посвящали обстоятельные статьи в солидных искусствоведческих журналах. В 1929 году галерея Корони в Неаполе организовала большую выставку его работ. В следующем году такие выставки состоялись в Берлине, Мюнхене, Кельне.
«У человека может быть любой характер. Главное – чтобы был характер! Не обязательно выть вместе с волками! Необходимы убеждения! Убеждения необходимы!» Этими словами 38-летний отпрыск известного австро-венгерского княжеского рода Людвиг Альбрехт фон Виндишгрец завершил книгу своих ранних мемуаров под названием «От красного принца к черному».
Род Виндишгрецов древний. Во времена Австро-Венгерской монархии его представители были крупнейшими земельными собственниками и влиятельнейшими военными. С последним императором Карлом I (он же король Венгрии Карл IV) принца связывала тесная дружба. После смерти в апреле 1922 года отлученного от власти Карла принц Людвиг поклялся сделать все возможное для восстановления монархии. У него было немало единомышленников даже в окружении правившего страной контр-адмирала Миклоша Хорти, называвшего себя «наместником империи». В Венгрии возникла целая сеть тайных монархических обществ и союзов. К их лидерам относились премьер-министр граф Телеки и его преемник граф Бетлен – оба владели землей на тех территориях, которые отошли от Венгрии.
Регент Хорти
Но где взять деньги? Кутежи, непомерные расходы подорвали состояние Виндишгреца. В один из зимних дней 1921 года принцу позвонил его старый друг Габриэл Барош, управляющий Государственной почтовой сберегательной кассой, и предложил Людвигу заняться печатанием фальшивых французских денег.
Виндишгрец уже имел опыт в делах с поддельными банкнотами. При попытке пустить в оборот чешские кроны в обращение сначала был арестован его соучастник Юлиус Мешарош, а потом и сам принц. Арест помешал ему принять участие в перевороте, предпринятой в октябре 1921 года королем Карлом.
Барош свел принца с человеком, ставшим душой преступного предприятия, – авантюристом Артуром Шультце, на счету которого было немало успешных афер. Шультце дал понять, что в Германии при поддержке влиятельных сил уже начато изготовление фальшивых французских банкнот.
Виндишгрец договорился с начальником политической полиции Надоши, а также с военным министром графом Чаки, графом Телеки, директором государственного военного картографического института генералом Ладиславом Гере и рядом других видных государственных деятелей о мерах по обеспечению безопасности и организации «дела». Господа охотно поручили Людвигу фон Виндишгрецу организовать аферу с фальшивыми деньгами, и принц тотчас выехал в Германию «перенимать опыт».
В начале 1923 года Людвиг посетил типографию под Кельном, где печатались фальшивые деньги. Там ему показали типографские пластины и пробные экземпляры изготовленных франков. Полковник Макс Бауэр определил качество печати как отличное, а вот бумага оставляла желать лучшего. Виндишгрец договорился с ним, что, как только будут улажены все формальности, машины и типографские пластины переправят в Будапешт.
