Иосиф Лаврецкий - Боливар

1 июля на Боливара обрушился еще один удар. Он получил известие, что маршал Хосе Антонио Сукре, его верный сподвижник, убит из-за угла неизвестными злоумышленниками — несомненно, его, Боливара, врагами.

А Паэс продолжал его чернить. Венесуэльский конгресс постановил не вступать в отношения с Колумбией, пока на ее территории будет пребывать Боливар. «Венесуэла все еще содрогается при мысли, что ей угрожает опасность навсегда превратиться в собственность Боливара», — гласила резолюция конгресса.

В октябре 1830 года единомышленники Боливара произвели в Боготе переворот. Власть захватил друг Боливара генерал Урданета, который поспешил предложить ему пост президента. Боливар отказался.

«Я стар, болен, устал, разочарован, обижен, ошельмован и без гроша, — писал Освободитель своим друзьям в Боготу. — Поверьте мне, я никогда не смотрел на переворот положительно. В эти последние дни я даже пожалел о тех восстаниях, которые мы подняли против испанцев… Я считаю, что моя жертва была напрасной и что человек не в силах изменить мир. И так как я не в состоянии завоевать счастье для моей страны, я отказываюсь править ею. Кроме того, тираны моей родины меня изгнали и объявили вне закона. Таким образом, у меня нет родины, которой я мог бы принести себя в жертву».

— Америкой невозможно управлять, — говорил Боливар своим друзьям в Картахене. — Те, кто служил независимости, пахали море. Единственно, что можно сделать в Америке, — это бежать из нее. Эти страны, безусловно, попадут в руки безудержной толпы, чтобы потом перейти во власть мелких тиранов всех цветов и рас, пожираемых честолюбием и гибнущих от руки убийц. Европейцы, наверно, даже не посчитают достойным завоевать нас. Если бы мир мог вернуться в состояние первозданного хаоса, то он соответствовал бы тому, что теперь происходит в Америке.

Здоровье Боливара ухудшалось с каждым днем. 24 октября его перевезли в тяжелом состоянии в Санта-Марту — бастион испанцев в период войны за независимость, а оттуда в поместье Сан-Педро-Алехандрино, принадлежавшее богатому испанскому негоцианту Хоакину де Миеру.

Но побережью быстро распространялся слух, что Боливар умирает. В Сан-Педро со всех сторон стали стекаться его старые соратники: солдаты и офицеры, большинство из них — изгнанники из Венесуэлы. Круглые сутки дежурили они у спальни, где в гамаке медленно угасал Освободитель.

В Сан-Педро Боливара лечил французский врач Реверенд, опубликовавший потом воспоминания о последних его днях. Реверенд прочел своему пациенту последние французские газеты с новостями о революции 1830 года. В одной из газет сообщалось, что революционеры штурмовали Парижскую ратушу, распевая песню, в которой имелась следующая строфа:

Однажды, очнувшись от тяжелого забытья, Боливар спросил Реверенда:

— Почему вы покинули Францию?

— Я искал свободы.

— И вы нашли ее здесь?

— Да, генерал.

— Вам посчастливилось. Я ее пока не нашел. Возвращайтесь во Францию. Там ведь вновь реет трехцветное знамя.

16 декабря Боливар продиктовал последний манифест к своим соотечественникам:

«Колумбийцы! Вы являетесь свидетелями моих усилий обеспечить свободу там, где господствовал ранее деспотизм. Я трудился с самопожертвованием, не щадя своего имущества и спокойствия. Я оставил власть, когда убедился, что вы сомневаетесь в моем бескорыстии. Мои враги использовали вашу доверчивость и растоптали все самое для меня святое: мою репутацию и любовь к свободе. Я — жертва моих преследователей, это они загнали меня на край могилы. Но я их прощаю. В час прощания любовь к вам обязывает меня высказать последнее пожелание. У меня нет другой славы, кроме как укрепление Колумбии. Все должны трудиться на благо единства: народы, подчиняясь нынешнему правительству, дабы избежать анархии; священники, вознося молитвы к небу; военные, используя свою шпагу в защиту социальных завоеваний. Колумбийцы! В предсмертный час я думаю о благе родины. Если моя смерть будет способствовать прекращению раздоров и укреплению единства, я без ропота сойду в могилу».

Своему слуге Боливар завещал шпагу Сукре и золотую медаль, полученную от Боливии. Боливар выразил пожелание быть похороненным в Каракасе.

Освободитель отказался исповедоваться, хотя потом духовенство и распространило слух, что он умер покаявшись. Не о боге думал Боливар, лежа на смертном одре, Он вспоминал свою молодость, своего друга Симона Родригеса, свою двоюродную сестру Фанни, которая из Парижа постоянно писала ему. Ослабевшая рука Боливара едленно поглаживала томик «Общественного договора» Руссо — с ним он никогда не расставался. Этот томик, во имя которого, как отметил один историк, в Южной Америке были пролиты реки крови, Боливар завещал университету в Каракасе. О'Лири писал: «Его последние минуты — это последние тлеющие красные угольки затухающего вулкана, и пыль Анд все еще на его одежде».

17 декабря 1830 года, ровно одиннадцать лет спустя после подписания декрета об объединении Новой Гранады с Венесуэлой в республику Великой Колумбии, в час дня Боливара не стало. Он прожил всего чуть больше 47 лет. Глаза ему закрыл врач Реверенд. До последнего вздоха Боливара за ним любовно ухаживал молодой Миранда, сын Предтечи. Чтобы одеть в саван Освободителя Южной Америки и некогда одного из богатейших людей Венесуэлы, пришлось просить чистую рубашку у соседей.

Губернатор венесуэльской провинции Маракайбо Гомес, одним из первых получивший сведения о смерти своего знаменитого соотечественника, издал прокламацию, в которой писал: «Боливар, гений зла, факел анархии, угнетатель своей родины, перестал существовать. Это событие — огромное благо для дела свободы и для благоденствия народа».

Но эта злобная эпитафия не пережила своего автора. В 1842 году по решению венесуэльского конгресса останки Боливара были перенесены из Сан-Педро в Каракас и захоронены в кафедральном соборе. Впоследствии был выстроен специальный пантеон для героев борьбы за независимость. В центре его — две мраморные гробницы. Одна — закрытая. В ней покоится прах Боливара. На другой крышка сдвинута, она пуста и ждет своего хозяина — Франсиско де Миранду, место захоронения которого не найдено до сих пор.

Так закончил свой жизненный путь Симон Боливар, которого по сей день народы Латинской Америки называют Освободителем.