— А пошел бы ты со своим делом… — Серов грязно выругался и бросил трубку.
Оказалось, что Хрущеву о тоннеле первым доложил министр обороны Георгий Константинович Жуков, которому ночью раньше всех об успешной операции сообщил главком Группы советских войск в Германии маршал Андрей Антонович Гречко. В итоге все лавры победителя, премии и награды получило Министерство обороны, а не КГБ: копали ведь военные.
Серов и тот свой провал связывал с Лондоном. Будь он в Москве, на Лубянке, Жуков бы его не опередил. Нет, он почти что ненавидел эту крошечную страну и ее холеных высокомерных руководителей.
Последний день лондонской эпопеи «первой леди ГРУ» был отдан походам за покупками. Ее сдержанность и вкус в этом деле подкупали. Никакого сверхинтереса к заграничным товарам проявлено не было. Может быть потому, что потребности Серовых удовлетворялись главой семьи в достаточном объеме и без хождений за покупками в «Маркс энд Спенсер» или «Баркерс» во время кратких наездов супруги в Лондон. Кроме скромных блузок, спортивных костюмов и теннисных ракеток Серова не купила ничего.
Семья генерала получала из-за границы все, что только могла пожелать. Иванов это знал к тому времени уже не понаслышке. Доходило порой до абсурда. Курьерской почтой в Лондон приходили поручения купить колготки, дамскую косметику, дефицитные лекарства или спортивный инвентарь, подготовить посылку для родственников, знакомых и так далее. Шифровальщик резидентуры перестал удивляться попадавшим в его руки шифровкам из Центра в Лондон и обратно, в которых речь шла о ширпотребе для начальствующих чиновников из Москвы и членов их семей.
Зная абсолютное неумение и искреннее нежелание Иванова лебезить перед начальством, а тем более угождать его прихотям, выполнение этих «служебных заданий» поручали кому угодно, но не Евгению Михайловичу. Случай с Серовыми явился исключением.
Распрощавшись с мадам Серовой перед ее отъездом из Лондона, Иванов тут же взялся наверстывать упущенное. Заехал в атташат, чтобы просмотреть последнюю почту из Москвы. В коридоре столкнулся с военно-морским атташе капитаном 1-го ранга Сухоручкиным. Чтобы избежать вопросов, Иванов тут же отрапортовал, что несколько дней работал с Серовой.
— Да знаю я, можешь не докладывать, — с напускным равнодушием заявил Сухоручкин. — Вчера к нам Олег Пеньковский заходил, он и рассказал о Серовой.
— При чем здесь Пеньковский? — удивленно спросил Иванов шефа. — Разве он в Лондоне?
— Чудак-человек, это же он и привез сюда Серову в составе своей делегации.
Евгений Михайлович прямо-таки опешил от этой новости. С паном Пеньковским у него были давние счеты.
Дня через два после отъезда Серовой в кабинет Иванова неожиданно зашел Анатолий Георгиевич Павлов. Обычно, если Евгений Михайлович ему бывал нужен, он набирал номер его служебного телефона и вызывал к себе. А чаще всего звонил кто-нибудь из дежурных по посольству и передавал просьбу зайти к шефу к такому-то часу. Привычный порядок до тех пор ничто не нарушало.
Столь неожиданный приход резидента немного насторожил Иванова. «Неужели что-нибудь случилось?» — мелькнуло у него в голове. Павлов действительно был чем-то озабочен.
— Женя, ты сейчас не занят? — спросил он с непонятной деликатностью.
— Пока нет, первая деловая встреча сегодня у меня назначена на одиннадцать, — ответил Иванов. — Так что еще есть время.
— Тогда пойдем пройдемся в садике. Душно что-то сегодня. Не возражаешь?
Они вышли из здания посольства в парк и тут же окунулись в прохладу тенистых аллей Кенсингтон Пэлас Гарденс. В утренний час в парке было немноголюдно. Коллеги молча прогуливались по пустынным дорожкам какое-то время, убаюканные струившимися на них потоками зеленой свежести, пока генерал Павлов, как будто все еще не решаясь, наконец, не спросил:
— Женя, ты ведь давно уже знаешь полковника Пеньковского?
— Лет десять, не меньше, еще с академии, мы учились на одном курсе, — ответил Иванов, озадаченный таким началом беседы.
— Вот и я его знаю уже не первый год. О том, как он любит лебезить перед начальством, знаешь?
— Как не знать! — усмехнулся Женя. — Это у него как будто врожденный рефлекс.
— Вот именно. Так почему же он попросил меня поручить сопровождение Серовой в Лондоне кому-нибудь из наших? Почему сам не захотел уделить ей внимание?
— Может быть, с делегацией было много работы? — осторожно спросил Иванов, на самом деле не веря в такую возможность.
Трудно было поверить, чтобы подхалим такого масштаба и профиля, как Пеньковский, мог оставить супругу своего главного шефа на попечение кого-нибудь другого, лишая себя возможности выслужиться перед дамой на благодатной лондонской почве.
— Да нет, я навел справки, — тут же заметил Павлов, — с делегацией у него было все как обычно. Если б Пеньковский был сильно занят, как он мне и толковал, уговаривая поручить сопровождение Серовой кому-нибудь из наших ребят, то откуда тогда у него появилось время на объезд многих наших сотрудников и в посольстве, и в торгпредстве, и в атташате. Мне уже человек десять на этой неделе о встречах с ним докладывали. С чего бы такая прыть?
— А ко мне он как раз не заезжал, Анатолий Георгиевич, — заметил Иванов. — Хотя вряд ли ему в охотку была бы такая встреча, мы ведь с ним еще с академии на ножах.
— Ну, к тебе он не заехал, а к другим наведался, — задумчиво выговорил Павлов. — Значит, свободным временем он не был обделен. Только распорядился он им совсем не так, как, казалось бы, должен был. Разве не так, Женя?
— Вроде бы действительно неувязка какая-то получается, — согласился Иванов.
— А в чем здесь причина? — немного раздраженно спросил Женю генерал.
— Мы с паном Пеньковским давно не ладим, — заметил в ответ Иванов. — Так что мне трудно о нем объективно судить. Кто его знает? Может быть, мужик решил нам всем показать, что он не такой, как мы о нем думаем. А может, у него с Серовыми конфликт. Вот он и решил от греха подальше с его супругой не связываться. Черт его знает!
— Да нет, Женя, — возразил Анатолий Павлов, — мне ребята рассказывали, что с главным шефом отношения у него что надо. В кабинет к нему входит без стука. Да и жена Серова с дочкой у него в делегации оказались не случайно. Наверняка по просьбе самого Ивана Александровича.
Сказав это, Анатолий Георгиевич Павлов резко переменил тему разговора:
— Ну да хватит об этом, Женя. А то я тебе совсем голову заморочил своими вопросами. Да и не за этим вовсе я к тебе заходил. У меня, понимаешь, жена сегодня из Москвы приезжает. Ты же знаешь, сколько мы с ней не виделись. Так что милости прошу тебя с Майей вечером к нам в гости на чай. Будем рады.
