Записки изыскателя - Николай Иванович Кутузов

кустов и, как бы переговариваясь, тихо гоготали. Я осторожно стал прицеливаться. Наконец на мушке винчестера оказался большой гусь. Он стоял, изредка поворачивая голову на высокой шее, а я ждал, не подойдет ли к моей жертве другой, чтобы сразить их обоих одной пулей.

Гриша нетерпеливо толкает меня в бок. Птицы начинают проявлять беспокойство. Ждать больше нельзя, и я нажимаю на спусковой крючок. Гусь сделал прыжок и упал на гальку, а табун поднялся и с резким криком полетел вниз по реке.

…Бежит время, и вот мы уже работаем на перевале. Пока трасса спускается вниз, работают только трассировщики. Нивелировщики и пикетажист могли бы и отдыхать, ведь им все равно потом придется догонять нас, трассировщиков, когда мы, закончив подъем на перевал, станем спускаться в новую долину. Но разве ребят удержишь! Товарищеская спайка превыше всего, и они помогают нам на трассе или сидят с камеральщиками и обрабатывают полевые материалы.

На этот раз перевал оказался сравнительно легким, с хорошими грунтами, и мы быстро уложили через него трассу.

Когда спустились в долину нового ручья, мы с Гришей опять уехали на разведку. Теперь нам надо осмотреть долину до самой реки Нера.

Километров через двадцать ниже знакомых нам «башен» наш маленький отряд достиг устья реки Худжах.

С направлением трассы мы не ошиблись, и теперь дальнейший маршрут ясен — все время идти вниз по большой реке, насколько позволит хорошая погода.

Направление определилось, но укладка самой трассы значительно усложнилась.

Перед нами простиралась огромная долина шириной в несколько километров. Сопки правого берега отошли далеко от реки. Пологие их склоны были покрыты почти до вершины марями, которые резко выделялись на фоне зелени рыжими пятнами.

По всему было видно, что трассу надо укладывать где-то по долине. Но где? Эту задачу мы и должны были решить рекогносцировкой.

Исколесив долину вдоль и поперек, мы пришли к выводу, что трассу надо укладывать ближе к берегу реки Пера. Здесь долина суше и почвенно-грунтовые условия лучше.

Установив это, мы выполнили основную задачу рекогносцировки и вернулись в лагерь.

Единственным препятствием на трассе в долине реки Худжах оказались «башни». Мы опасались, что скалы рухнут на нас. В целях безопасности решили подозрительные «башни» свалить. Для этого обвязали одну такую «башню» канатом, впрягли лошадей и пытались ее свалить, но она и не шелохнулась. Убедившись в бесполезности этих усилий, решили скалы подорвать. Заложив в трещины весь имеющийся у нас запас аммонала, произвели взрыв. Когда стихли раскаты и улеглась пыль, перед нами опять предстали те же незыблемые громады в своей первозданной красе. После этого мы были уверены, что воздушные таежные замки простоят, очевидно, еще не одну сотню лет, поддаваясь только разрушающей силе солнца, воздуха, мороза и воды, и мы смело лазили по ним.

…Вскоре наш шумный лагерь нарушил тишину долины реки Нера. Возможно, что за сотни или тысячи лет своего существования эти места впервые были так серьезно потревожены человеком.

Маленький городок из белых палаток, говор и смех людей, топот и ржанье лошадей, дым костров и запах пищи, рубка леса, копание шурфов — вся наша походная и трудовая жизнь мирно протекала на берегах этой реки. И нигде мы не видели следов человека.

Хотя бы след от костра, хотя бы срубленное дерево!

Нетронутая, красивая и молчаливая раскинулась вокруг нас тайга. По берегам реки рос могучий строевой лес, отдельные лиственницы поражали своими размерами и красотой. Обширные зеленые луга простирались по долине. В них на каждом шагу попадались тучи куропаток. В реке огромное количество самых разнообразных пород рыбы. Какой-то обетованной землей показалась нам эта долина, и так радостно и приятно было работать в ней.

Мы все дальше идем вниз по реке. Уже далеко позади остался переход через правый приток Делянкир, но окружающая природа почти не меняется.

Тропа и вешки указывают наш трудовой путь.

Но солнце клонится к западу. Все ниже и ниже встает оно над сопками, все длиннее и длиннее ложатся тени, все короче наш рабочий день.

Опять тайга начинает менять свою окраску. Это первый сигнал — пора собираться в обратную дорогу.

…На пути трассы огромная лиственница. Чтобы продолжить трассировку, надо ее рубить. Но «белые мухи» уже кружатся над тайгой, уже по утрам, умываясь, мы ломаем прибрежный ледок.

— Стой! Хватит, ребята!

Последняя вешка у дерева, последняя точка забита у его ствола, а на нем на большой затеске черной краской делается надпись:

Это и есть наш пройденный путь с изысканиями по неласковой и суровой, но величественной и прекрасной тайге.

Прошло немного лет с тех пор, как мы высадились на дикие берега бухты Нагаева. Но за это время там многое изменилось.

На месте зарождающегося тогда поселка с недостроенной гостиницей вырос современный благоустроенный город.

Многоэтажные дома, прямые улицы, магазины и театры, клубы и кинотеатры, школы и техникум, бульвары и парки раскинулись по склонам сопок — некогда любимым местам медведей.

Залитый электричеством новый город, ставший центром большой области, виден издалека, и его свет, рассеивая мрак приполярной ночи, сияет над тайгой, знаменуя собой всепобеждающую волю партии.

На тысячи километров ушла в глубь края дорога. Строители в неимоверно трудных условиях покорили тайгу.

Через дебри и мари, через бурные и непостоянные реки, через непроходимые перевалы и ущелья пронесли советские люди жаркий пыл своих сердец и, побеждая вечную мерзлоту, страшные морозы и наледи, многометровые снежные заносы, изучая, творя и дерзая, проложили эту постоянно действующую магистраль, дающую жизнь глубинным районам.

В тайге возникли поселки и предприятия; радио и постоянная телефонная связь соединили их между собой и с центром. Во все поселения и стойбища местного населения проникла советская культура. Больницы и клубы, магазины и школы, своя письменность и своя интеллигенция появились у них. Местные племена и народности твердо стали на новый путь своего хозяйственного и культурного развития.

Советский человек, пришедший сюда, уничтожил «белые пятна» на карте, разгадал многие тайны и добрался до неприступных недр тайги. Разум и воля его побеждают природу. Вечная мерзлота начала уступать и покоряться. Здесь, у