От 23 часов 18 июня и до 1 часа 19 июня Валерий и я спали. Байдуков один вел самолет по заданному курсу на север. Безбрежное море облаков расстилалось под самолетом. Оно по-прежнему было ярко освещено солнцем.
Истинный курс по солнечному указателю 0°. Я должен поставить часы на местное время меридиана, по которому мы идем. 58° восточной долготы - это значит, что к гринвичскому времени, которое я беру с хронометра, надо прибавить 3 часа 52 минуты. Доворачиваем самолет так, чтобы изображение солнца - яркий зайчик - пришлось в крест нитей солнечного указателя курса. Для этого проверяю установку на широту, верно ли поставлено склонение солнца и верно ли прибор стоит по уровню. На магнитном компасе штурмана 340°. Это и есть курс к Северному полюсу. Летчик замечает курс по гиромагнитному компасу и ведет самолет до новых моих поправок, которые я делаю только тогда, когда зайчик на СУКе уходит далеко от креста нитей.
Байдуков уступил место Чкалову и ложится отдыхать. Наш порядок смены и отдыха спутался - меняемся по мере надобности. Валерий жалуется, что ноет нога. Когда-то в детстве он сломал ее, и теперь это неожиданно дает себя знать.
Однако надо проверить, как мы расходуем горючее, К моменту последней записи мы израсходовали 7180 минус 3500, это равняется 3680 литрам. К этому времени самолет был в воздухе уже 24 часа 06 минут. Раскрываю книгу графиков. Там 12-й график называется "Расход в литрах по часам". Нахожу, что 3680 литров мы должны были израсходовать в полете за 26 часов, а сожгли за 24. Итак, перерасход горючего 300 литров, по времени - на 2 часа. Но если учесть весь наш предполагаемый путь, то это будет уже 4 часа, так как расход горючего в конце пути значительно уменьшится. На высоте 3000 метров при весе самолета в 5 тонн он расходует в конце полета всего 0,32 килограмма горючего на воздушный километр. 300 литров, или 216 килограммов,- это почти 680 километров дальности. Облака, излишний набор высоты съедают нашу дальность. В моем журнале короткая, но горестная запись: "Перерасход на 2 часа".
На всякий случай заглядываю в другой график: "Путь по расходу в литрах". Нахожу: израсходовали 3680 литров и прошли по своему заданному маршруту 3750 километров. Ставлю в графике точку № 1. Она приходится между черной и красной линией и указывает, что дальность в 10 тысяч километров еще достижима. Но в распорядке, принятом на самолете, отдыхающий обязан подкачивать масло. Я замечаю, что Байдуков движет ручкой масляного альвейера довольно медленно. Сказывается высота.
Мы приближаемся теперь к району Северного полюса. Путь лежит по 58-му меридиану. Весной этого года здесь уже прошли самолеты с красными звездами на крыльях. Небывалая воздушная экспедиция к центру Арктики была задумана для доставки туда группы полярных исследователей, и еще в середине марта 1937 года четыре самолета АНТ-6 и один АНТ-7 (Р-6) были уже готовы к полету. Но рассчитанный флаг-штурманом экспедиции И. Т. Спириным маршрут Москва Холмогоры - Нарьян-Мар - Маточкин Шар - остров Рудольфа - Северный полюс поддавался медленно, трудно. И все же экипажи пробивались к полюсу. На флагманской машине летели пилоты М. В. Водопьянов, М. С. Бабушкин, штурман И. Т. Спирин, механики Ф. И. Бассейн, К. И. Морозов, П. П. Петенин, радист А. А. Иванов. На борту этого самолета находились еще начальник дрейфующей станции "Северный полюс" И. Д. Папанин, радист Э. Т. Кренкель, гидролог П. П. Ширшов, астроном Е. К. Федоров, кинооператор М. Трояновский. Другими самолетами управляли летчики В. С. Молоков, А. Д. Алексеев, И. П. Мазурук и П. Г. Головин.
В историю Арктики вошла дата 21 мая 1937 года. В 11 часов 35 мину# по московскому времени самолет "СССР Н-170" приземлился на суровые и безжизненные льды Северного полюса.
"На несколько секунд в отсеках воцаряется мертвая тишина. Люди словно прислушиваются: как поведет себя льдина под неожиданным грузом? Корабль стоит спокойно. Льдина выдержала!
Общее молчание вдруг сменилось бурным взрывом радости. А что было потом - вообще трудно рассказать..." - вспоминал Иван Тимофеевич Спирин о первых минутах приземления на полюс.
Полюс! Сколько мечтаний и жертв... Где-то совсем рядом работают на льду, почти за тысячу километров от ближайшей зимовки, те четыре смельчака ученых: И. Д. Папанин, Э. Т. Кренкель, П. П. Ширшов, Е. К. Федоров. Жаль, что их не будет видно. Облака мощным слоем отделяют от нас земную поверхность. Наверное, там внизу идет снег, может быть, и дождь. Вероятно, пасмурно и холодно.
А вот что записал тогда в опубликованном впоследствии дневнике дрейфующей полярной станции И. Д. Папанин:
"19 июня. Необычайно напряженный день. Всю ночь напролет Эрнст дежурил на радио, следил за полетом Чкалова... Мы встали. Через некоторое время я услышал шум самолетного мотора и закричал: "Самолет, самолет!" Женя выскочил на улицу - ничего не видно. Но тут же прибежал обратно и кричит мне через дверь: "Да, это Чкалов, но самолета не видно, сплошная облачность. Мотор слышу отчетливо". Все выскочили. Послали тысячу проклятий облакам..."
В 4 часа 15 минут по Гринвичу мы находимся в районе Северного полюса по широте 89°. Ничего не видно, кроме облаков, ярко-белые вершины которых мы рассматриваем сквозь темные очки. Однако облачность вскоре уменьшается, и начинают проглядывать льды. В 4 часа 30 минут под нами необозримые ледяные поля. Я давно уже не имел возможности измерить путевую скорость. Теперь скорее визир на место! Замеряю: 4200 метров прошли за 1 минуту 23 секунды.
Ого! Путевая скорость 180 километров в час. Сомнерова линия показывает, что самолет уже за полюсом. А курс у меня еще 0°, то есть на север. Широта 90°. Пора изменить курс на 180°. Теперь ведь мы идем на юг.
От Северного полюса любое направление идет на юг. Надо направить самолет так, чтобы он шел вдоль 123-го меридиана западной долготы. Это наш заданный маршрут. Решаю переставить СУК на местное время 123-го меридиана в момент, когда по Гринвичу будет ровно 5 часов 19 июня. Кручу стрелки часового механизма и поворачиваю головку прибора на 180 градусов. Зайчик снова приходит в крест нитей, - значит, все в порядке. Итак, в 5 часов утра 19 июня по Гринвичу наш СУК стал жить по тихоокеанскому времени и оказалось - 20 часов 48 минут 18 июня. Время пошло назад. Теперь наши сутки удлинились до 33 часов, и я передал радиограмму в штаб перелета о выполнении первой части задания:
"Мы перевалили полюс - попутный ветер - льды открыты - белые ледяные поля с трещинами и разводьями - настроение бодрое".
Человек проникал в Арктику, имея базу на островах или на берегу материка. Если учесть это обстоятельство, то будет ясно, что самые недоступные места Ледовитого океана лежат не у Северного географического полюса, а немного в стороне от него, как бы сдвинутые к берегам Аляски и Берингову проливу. Этот район получил название "Полюс относительной недоступности".
