Провинциальный автобус. В нем, на сиденье рядом, – он и она, оба «не первой свежести». Сидят очень гордые и напряженные, въезжая в большой город.
* * *
Для «Дачи».
– У тебя здесь прошло все детство. Это все твое, родное. Все знакомо, все вызывает воспоминания. А для меня это все… чужое. У меня свое детство было, свои воспоминания, свое родное. Ты пойми, я уважаю все твое, но… не старайся сделать это родным для меня. Это невозможно. Наверное, то, что я говорю, раздражает, но пойми – я же не могу отказаться от своих воспоминаний, от того, что меня волнует. Наверное, нам просто нужно искать то, что одинаково волнует нас обоих?
* * *
Вечер памяти Михаила Ильича Ромма.
…Совершенно чуждое биополе зала. Зал просто раздавил меня своей враждебностью, еностью. Я чувствовал, что становлюсь зависим от него, от его респектабельности, уверенной организованности, роскоши.
(Определение «еные», «еность» ввел в обиход нашего круга писатель, литературовед, автор исторических романов Олег Николаевич Михайлов. «Еные» обозначало для своих определенную, настроенную либерально (в плохом значении этого слова), антигосударственно и русофобски часть «советской интеллигенции», преимущественно с еврейскими корнями. – Современный комментарий автора.)
Володин умудрился в выступлении о Ромме пересказать сюжеты одного своего сценария, двух пьес и еще раз напомнить, что его не печатают и не ставят (что, конечно же, не соответствовало – в то время по его сценариям выходило по два фильма в год).
Нужно было мне сказать: «Тут все так респектабельно, чинно, интеллигентно, говорят умные люди, и еще многие будут говорить и о Михаиле Ромме, и о себе. Вот Володин в коротком своем выступлении умудрился рассказать о себе много такого, чего я, например, и не знал. Но все-таки чем же для нас для всех был Михаил Ильич Ромм? И для всех, и для каждого в отдельности?
Михаил Ильич Ромм
Думаю, что о том, кем он был для всех, уже многое написано в книгах, статьях, воспоминаниях, а вот кем он был для каждого из нас, знает только каждый из нас. Я думаю, что лучшей памятью для Михаила Ильича будет, если мы просто на мгновение задумаемся и вспомним, кем же был он для каждого из нас. Прошу всех встать!.. Прошу садиться. (И дальше – уже обращаясь к портрету М. И. Ромма.) Дорогой Михаил Ильич, вы учили нас, своих учеников, не бояться зрителя, обращаться с ним так, как обращается акушерка с новорожденным. А она опускает его то в холодную воду, то в горячую, а в промежутках бьет по попке.
Спасибо вам за то, что вы научили нас этому. Не всегда у нас это получается, но иногда все же выходит!
Спасибо за внимание!»
Вот что нужно было сделать, а я, му…к, нес какие-то общие места!
* * *
Человек в чистом поле стоит по стойке «смирно». Смотрит в небо – облака бегут, луна светит.
«Я смотрю на луну, я вижу облака, я слышу ветер, я его ощущаю лицом. Бегут мгновения, минуты. Вот сейчас, сию секунду, уже убежала секунда. Как же оказывается все это во мне, в том, что я есть?!.. Какое оно, это я? И как связано с этими облаками, с ветром, с луною? Что я был? Что я сейчас, в это мгновение? Чем буду?..»
Это может быть перед финалом «Дачи».
* * *
Очень долгий крупный план человека, ведущего машину. Постепенно глаза его наполняются слезами… – пошло действие.
Под каждой маленькой правдой о самих себе, в которой мы себе признаемся, кроется море лжи новой – той лжи, которой мы оправдываем для себя эту всплывшую вдруг правду.
Дорогой Михаил Ильич, вы учили нас, своих учеников, не бояться зрителя, обращаться с ним так, как обращается акушерка с новорожденным. А она опускает его то в холодную воду, то в горячую, а в промежутках бьет по попке.
* * *
В панораме, в длинном куске с внутрикадровым монтажом, чем дальше идет сцена, тем более важно «открытие», которое сделает зритель, поняв, почему же так долго шло одним куском.
* * *
Драку в «Одиноком охотнике» снимать через ветровое стекло в свете фар. Хулиганы то исчезают во тьме, то вытаскивают его (главного героя) на свет фар. Потом он (герой) пропал. Пауза поиска…
Машина вертится, выхватывая фарами кусты, дорогу, лес и так далее. Пошел дождь. Включили «дворники». Поехали…
Он стоит впереди, посредине дороги. Едва успевают затормозить. Он говорит им, что ждет их завтра тогда-то и там-то.
* * *
Длинный кадр так и остается просто длинным кадром, если в нем нет упругости. Для движения на общем плане нужна чувственная необходимость. Необходим точный отбор в этом движении. Необходимо напряжение. Это касается и камеры, и внутрикадрового монтажа. Только ЭТО и обязательно!
* * *
Болото болезни с кочками надежды. Чем чаще попадаются кочки, тем быстрее кончается болезнь.
* * *
История для кино: поединок больного с врачом.
Или просто подробная история одного выздоровления. Когда общеизвестные «ценности жизни» постепенно сужаются до невосстановимой деформации. Когда отлетает все: самоутверждение, гордыня, желание кем-то казаться, хорошо выглядеть… – все это исчезает, и приходят ценности, о которых не догадываешься, пока здоров.
Замечательное движение к простоте и обнажению.
* * *
Под каждой маленькой правдой о самих себе, в которой мы себе признаемся, кроется море лжи новой – той лжи, которой мы оправдываем для себя эту всплывшую вдруг правду. «Да, это правда про меня, но раз я это сам понимаю, значит я не такой уж плохой. Вот смотрите, я и то сделал такому-то, и там был на высоте…» И так бесконечно, пока не залечится это сосущее ощущение неприятной обнаженности правды собственного несовершенства.
* * *
Как жутко! В жизни поразительно все рядом, и в самом человеке тоже. Все в одной горсти.
* * *
Либо пристальный взгляд и анализ через статическое внедрение и постижение, либо беглость щедрейшая. Возможность пропускать мимоходом то, что уж обязательно бы (при ином методе) обсасывалось досконально. Но и тут, и там заинтересованность и конкретность. Самое же главное – отсутствие «общих мест», принятого халтурщиками «вообще».
* * *
«Концерт по заявкам» – забавная вещь. Кто-то кому-то заказывает пьесу Бетховена «К Элизе». Между этим заказом и его исполнением бог знает сколько времени проходит. И вот играют эту самую «К Элизе», а тот, кому заказывали, уже может быть где угодно: в очереди давиться или му…к му…ком сидеть в пивной – глядеть, как по лужам капли лупят…
Либо пристальный взгляд и анализ через статическое внедрение и постижение, либо беглость щедрейшая.
