Главный статистик ВСНХ J1. Б. Кафенгауз «превосходно поставил обработку сведений, поступающих от трестов и предприятий». Возглавляемый им отдел публикует детальные месячные и годовые отчеты о состоянии народного хозяйства. Все это значительно облегчает управление промышленностью. (Добавим, что в прошлом Кафенгауз участвовал в разработке программы экономического возрождения России для... подпольного Национального центра. Вот какого «спеца» пригрел председатель ОГПУ.)
Вместе с этими специалистами и подобными им Феликс Эдмундович оберегает ленинское наследие, нэп, от атак левых коммунистов. А в чем суть этого противостояния?
* * *Одно из главных внутренних противоречий новой экономической политики получило название: «ножницы цен».
Термин Троцкого. В апреле 1923 года на XII съезде партии Троцкий сделал программный доклад. Он наглядно на диаграмме продемонстрировал две расходящиеся кривые, отражающие изменение цен на промышленные и сельскохозяйственные товары. Эти ножницы режут ткань советской экономики, сказал докладчик. Продавая дешево свою продукцию, деревня не имеет возможности покупать продукцию города. Возникает кризис сбыта промышленных товаров. Предприятия не имеют средств на развитие. За счет чего же проводить индустриализацию? (Ситуацию усугубил заместитель председателя ВСНХ левак Пятаков, давший летом 1923 года директиву трестам и синдикатам стремиться к наибольшей прибыли. Они взвинтили цены. Лезвия «ножниц» еще больше разошлись.)
Дзержинский пытается преодолеть кризис, следуя советам экономистов-рыночников. Он ставит цель: уменьшить себестоимость продукции и добиться снижения розничных цен на промышленные товары, чтобы они стали более доступными для населения, прежде всего сельского. Глава ВСНХ проводит кампании по повышению производительности труда, снижению оптовых цен, за режим экономии, укрепление дисциплины на производстве. Не все удается, но политика — разумная. Это подтверждают и современные исследователи, например специалист по истории народного хозяйства СССР, профессор МГУ Вера Погребинская.
Дзержинский очень озабочен насыщением широкого рынка промышленной продукцией. Не забывает и о мелочах. Вновь слово бывшему редактору «Торгово-промышленной газеты»:
«Насколько чутко относился Дзержинский к снабжению металлом “широкого рынка”, может свидетельствовать следующий маленький пример.
Зимою 1925 г. я ехал на вокзал на санях извозчика. Их — извозчиков — было множество в довоенной Москве, в советское же время остались очень немногие, имели они самый жалкий вид и все-таки упорно держались за свою профессию. Была гололедица, лошадь все время скользила и два раза упала, чуть не сломав оглобли. Заставляя кнутом лошадь подняться, извозчик сказал:
— Бью ее, а она совсем не виновата. Как ей не падать, когда все подковы истерты.
— Что же вы их не сменяете, не ставите новых? — спросил я.
Извозчик, поворачиваясь ко мне, сердито буркнул:
— Для вас, гражданин (прежде сказал бы — барин!), это дело простое. А для меня поставить новые подковы совсем не просто. За подковку лошади на все четыре ноги теперь нужно потратить целое состояние. И ждать иногда недели, пока кузнецы добудут металл».
Этот случай редактор вспомнил, когда газете потребовалось осветить тему насыщения металлопродукцией «широкого рынка»:
«Кузницы в Москве помещались на ее окраинах, у больших шоссе и дорог. На окраинах жили и извозчики. Я послал в эти места трех репортеров “Торгово-промышленной газеты” (помню, один из них был прокурором суда в царское время) для анкеты, для опроса кузнецов и извозчиков. Анкета обнаружила, что подковка лошадей, бывшая простейшей операцией в прежнее время, в 1925 г. стала действительно сложным делом. Металла кузнецы не имели. Государственные организации им в нем отказывали. Им приходилось разыскивать для трансформации изношенный металл или прибегать к черному рынку, уворованному откуда-то металлу и платить за него много. Это и всякие налоги делали подковку стольдорогой, что некоторые извозчики и приезжающие окрестные крестьяне ограничивались подковкой только передних ног лошадей. В провинции, в маленьких городишках было еще хуже. Там во многих местах совсем прекратили подковку лошадей, что на тяжелых, крытых булыжником мостовых приводило к уродованию копыт. Словом, вопрос о подковке лошадей из крошечного делался большим, если принять во внимание, что значительная часть транспорта того времени была гужевой, лошадиной».
В печатном органе ВСНХ появляется материал о проблемах, связанных с подковкой лошадей. Основной вид транспорта в стране не обеспечен важнейшими «запчастями»! Феликс Эдмундович вызывает редактора, он очень доволен публикацией:
«Встретившись с ним, я впервые увидел какие-то веселые искорки в его холодных, суровых, стеклянных глазах, взгляда которых многие так боялись.
— Анкета замечательная! — сказал он мне. — Целый кусок жизни она приоткрыла... Сегодня же приказал Главметаллу заняться вопросом о снабжении кузнецов металлом».
Эмигрант, бывший меньшевик Николай Валентинов отзывается о «наркоме промышленности» Дзержинском почти восторженно.
В зарубежном органе меньшевиков «Социалистический вестник», в Берлине, в конце 1920-х годов появились такие строки:
«Жутко стало, когда во главе ВСНХ стал Дзержинский. А теперь спецы, вплоть до бывших монархистов, готовы памяти Дзержинского панихиды служить».
Феликс Эдмундович оказался хорошим руководителем промышленности. Ничего удивительного в этом нет. Природа наделила его способностями к точным наукам и цепкой памятью. По всему складу своего характера он был предрасположен к решению четко очерченных, конкретных задач. Дзер-жинский-руководитель способен к обучению, нацелен на результат, самоотвержен, бескорыстен и главное — стремится окружить себя специалистами. Он «бесследно растворяется» в деле, которое выполняет, по словам Троцкого. Важно, чтобы дело того заслуживало...
Советские биографы Дзержинского о его достижениях на посту председателя ВСНХ говорили, как правило, сдержанно. Основное, за что он бился, оставалось малоизвестным. И это объяснимо. О коротком периоде «государственного капитализма», оборвавшемся в 1928 году, в СССР предпочитали не вспоминать. Само словосочетание «рыцарь нэпа» (применительно к Дзержинскому — точное) звучало бы нелепо. «В ВСНХ ждали грозного председателя ВЧК-ОГПУ, а пришел совсем не страшный, скромный, интеллигентный руководитель, постоянно заявлявший, что ему надо многому учиться» — на это обычно налегали.
