Еще в начале августа двое белых мужчин, откликнувшиеся на призыв Мартина Кинга и приехавшие в Селму ― Джонатан Дэниеле, учащийся епископальной семинарии, и преподобный Ричард Моррисроу, католический священник из Чикаго, ― были арестованы за участие в демонстрации и посажены в тюрьму округа Лаундес. Когда Кинг 20 августа уезжал из Лос-Анджелеса, этих мужчин выпустили из тюрьмы. Едва они вышли на свободу, как были расстреляны. Дэниеле был убит сразу, Моррисроу ― тяжело ранен. За что? Они разъясняли чернокожим людям их гражданские права по новому избирательному закону и убеждали их обращаться к федеральным регистраторам. В этом злодеянии был обвинен помощник шерифа Том Л. Коулмен, но большое жюри, состоявшее сплошь из белых, его оправдало, признав, что он стрелял в невооруженных священнослужителей «в целях самозащиты». В определенном смысле это соответствовало истине и эта мысль была понятна членам жюри: всякий, кто способствовал обретению гражданских прав негритянским населением «черного пояса», посягал на прогнивший образ жизни, защищать который с оружием в руках было доверено таким типам, как Коулмен или Колли Лерой Уилкинс. Мартин Кинг был в Селме 11 мая, когда жюри не смогло обвинить Уилкинса и его дружков из ку-клукс-клана в убийстве Виолы Люццо. Он сказал по этому поводу: «Я не думаю, что кто-либо из этих людей будет хоть когда-то осужден, но я буду рад, если я ошибаюсь».
Кинг был в Париже, когда 25 октября стало известно, что и повторный суд освободил Колли Уилкинса. Кинг назвал его оправдание «одним из самых подлых преступлений против справедливости, которые когда-либо совершались на Юге». Это решение вместе с оправданием Коулме-на стали последними каплями, переполнившими чашу его терпения. Кинг прервал свое европейское турне и вылетел в Нью-Йорк, чтобы организовать движение протеста и предложить Федеральному собранию разработать такой законопроект, которым бы пресекались любые попытки «убивать, угрожать, запугивать или как-либо иначе препятствовать деятельности членов правозащитных организаций... «Такой закон совершенно необходим, ― заявил он представителям печати, ― потому что люди боятся, что их убьют, если они попытаются проголосовать или воспользоваться какими-либо местами общественного пользования и что убийцы останутся безнаказанными». В течение месяца после убийства Дэниелса избирательная комиссия регистрировала в округе всего по 21 темнокожему избирателю в день. Это было наглядным доказательством эффективности вооруженной силы белых.
Глава 11.
Черные и Белые Блюзы
В феврале 1966 года Кинг поселился в трущобах чикагского Вест-Сайда. Более 80 процентов здешних домов были построены не менее шестидесяти лет тому назад. 7,6 процента из 140 000 здешних чернокожих обитателей были безработными. Многие другие считались «не полностью занятыми». Это негритянское гетто, составлявшее часть того, что социологи в Чикаго называли «старым городом», по численности несколько превосходило столицу Алабамы ― город Монтгомери. В отличие от пасторского дома Кингов в Монтгомери или от отчего дома в Атланте, из его чикагской квартиры на Хэмлин-авеню, расположенной на четвертом этаже в доме без лифта, открывался панорамный вид на зону бедствия. Внизу, за углом начиналась «проклятая Шестнадцатая улица», населенная наркоманами, ворами и налетчиками. Здесь находилась и забегаловка Спливе-на «Барби-Кью», куда преподобный доктор Кинг иногда захаживал, чтобы съесть порцию говядины с горошком.
Эту квартиру для Кинга снял Джеймс Бивел. По его собственным словам, весь район напоминал ему «Долину трущоб», а царившие здесь порядки он называл «системой внутреннего колониализма». Он вместе с четырнадцатью другими сотрудниками КЮХР прибыл в Чикаго в октябре 1965 года. Они создали здесь Вест-Сайдский христианский приход, деятельностью которого руководил Бивел. Прежде всего они должны были добиться доверия у жителей трущоб, которые разучились верить кому бы то ни было на слово. Один из активистов КЮХР, священник Джеймс Орандж из Бирмингема, восемнадцать раз позволил подвергнуть себя избиению, чтобы продемонстрировать уличным группировкам «Вице-лорды» и «Кобры» силу своей преданности движению ненасилия и чтобы иметь право просить их воздерживаться от насилия, когда дело дойдет до демонстраций. Его мужество произвело должное впечатление, и, когда «брат Мартин» поселился в их районе, группировки с готовностью приняли его. Соседи по Хэм-лин-авеню стали звать его «Дудочником в пестром». При всей своей забавности это прозвище имело вполне серьезный подтекст для людей, которые часто проводили бессонные ночи, защищая своих спящих младенцев от крыс.
На соседей «брата Мартина» произвела большое впечатление его способность «быстро наводить порядок» самим фактом своего присутствия. Как только хозяин дома выяснил, какой известный человек снял у него квартиру, он сразу нанял бригаду из восьми рабочих для уборки дома и по возможности постарался привести жилище в соответствие с требованиями законодательства. Владельцы ближайших домов последовали его примеру. Местная газета писала, что Кингу следовало бы переселяться из одного квартала города в другой. Самое его присутствие способно вызывать цепную реакцию полезного очистительного процесса, избавляя город от язвы трущоб. Преподаватель Теологической школы при Чикагском университете Роберт У. Спайк без всякой иронии предположил, что чикагская акция КЮХР «может оказаться самой значительной общественно-политической кампанией из когда-либо проводившихся в крупных американских городах. Конечной целью этой кампании является давление на могущественный административный аппарат мэра Дейли».
Сам Кинг по этому поводу заметил: «Я не могу пользоваться никакими специальными привилегиями, когда я вижу, что многие тысячи моих братьев и сестер по-прежнему вынуждены существовать в нечеловеческих условиях». Они с Кореттой специально сняли обычную для трущоб квартиру, чтобы не выделяться из среды этих «братьев и сестер». В отличие от чернокожих южан, эти люди не были готовы разделить мечту Мартина Лютера Кинга, поскольку их собственные надежды на лучшую жизнь давно погибли. Несмотря на значительное количество маленьких церквей в чикагском гетто, чернокожая община здесь не имела столь тесных связей с религией, как на Юге. Для КЮХР это было непривычно. По сути, у местного населения не было общины в полном смысле этого слова. Поэтому одной из задач Координационного совета общественных организаций (КСОО) во главе с Аль Рэби было воспитывать основы социальной солидарности в равнодушных, отчужденных друг от друга, циничных людях, населявших эти трущобы. Определяя эту задачу сотрудникам КЮХР, Мартин Кинг сформулировал ее в следующих словах: «Мы должны пробудить в людях искру самосознания, чтобы они больше никогда бы не позволяли порабощать и оскорблять себя; а также создать для них разновидности демократических структур, с помощью которых они смогли бы постоянно и долгосрочно решать проблемы жизни в трущобах». С января плакаты и лозунги «Покончим с трущобами» стали появляться во всех уголках вестсайдского гетто. Одни были выполнены по трафарету, другие ― вручную мелом на кирпичных стенах домов, мостовой, в подъездах. Надеясь обрести новых союзников, Мартин Кинг 23 февраля нанес визит лидеру «черных мусульман» Илийе Мухаммеду. После сорокапятиминутного разговора они объявили о создании «общего фронта», но не прошло и недели, как Илийа ни с того ни с сего назвал Кинга «обманщиком». К этому времени Кинг занял пустое, разоренное здание в гетто, заявив, что устанавливает над ним, по его собственным словам, «неофициальную опеку». Владелец дома подал на него в суд, и 5 апреля Кингу было предписано отказаться от всяких притязаний на это здание. Для Кинга этот процесс был одним из способов привлечь внимание к его обширным планам по расчистке гетто. Он намеревался создать бригады рабочих для ремонта и уборки трущоб, нанимая безработных жителей этих кварталов и оплачивая их труд за счет ренты, удерживаемой с владельцев домов. В начале марта Объединенный профсоюз автомобильных рабочих выделил группу из 125 оплачиваемых сотрудников, чтобы они за четыре дня организовали среди жителей гетто комитет по борьбе с трущобами и провели переговоры с хозяевами насчет ремонта и улучшения жилищных условий в домах. Во время этой акции состоялся фестиваль, в рамках которого перед слушателями выступили Мартин Кинг, а также звезды эстрады ― Гарри Беллафонте, Дик Грегори и Махалиа Джексон. Они поднимали настроение слушателей и собирали деньги в фонд комитета по борьбе с трущобами. Однако вся кампания по-прежнему носила стихийный характер, никакой четкой программы действий еще не существовало даже на бумаге.
