Фрау Роммель оставалось перебирать послания с соболезнованиями. "Примите выражение моей глубочайшей скорби по поводу утраты вашего супруга. Имя фельдмаршала Роммеля навсегда будет связано с героическими сражениями в Северной Африке" - гласила одна из телеграмм. Подписано - Адольф Гитлер. Гиммлер послал к вдове личного адъютанта. Его шеф заверял, что знает все, потрясен и не имеет к случившемуся никакого отношения, от себя адъютант добавил - и Гитлер не виноват. Смерть Роммеля дело рук Кейтеля и Йодля.
Урну с прахом Роммеля захоронили на кладбище у церкви в Херлингене. Среди могил павших в Африке, Италии или просто "на Востоке". Последняя надпись решительно преобладает.
* * *
Не будет преувеличением утверждение о том, что в Великую Отечественную и вслед за ней вплоть до смерти Сталина советская правящая элита была самой информированной в мире. По различным, разумеется, как правило, служебным каналам лица, занимавшие высшие посты в государстве, получали информацию о международных событиях. Материалы ТАСС - несколько сот страниц в день, среди которых был "красный" ТАСС, - перевод важнейших статей и книг. Официально предназначенные для нужд газет эти пакеты доставляли бесцензурную информацию тем, кому надлежало знать. Объем ее был таков, что если бы читать ее всю, то и рабочего дня не хватило на что-нибудь другое. Но не об этом речь - получатель материалов ТАСС и служебных переводов самых примечательных книг мог составить объективное представление о происходившем в мире.
Надо думать, немало из этих именовавшихся тогда "ответственных" работников поднимали брови, получив в двадцатых числах мая 1945 года перевод статьи о Г. К. Жукове из американского журнала "Лайф" от 12 февраля. Почему нарушена хваленая оперативность, отчего такая задержка? Безусловно, заинтересованные уже этим, они с удвоенным вниманием вникали в содержание статьи биографический очерк о прославленном нашем маршале. Люди, в общем сведущие, отмечали нелепости и неточности: у Георгия Константиновича, например, не было сына, он был отцом дочерей. Но все это никак не снижало общей оценки полководца в то время, когда мир с затаенным дыханием следил за маршем 1-го Белорусского фронта на Берлин. Падение столицы проклятого рейха ожидали с недели на неделю, и к тому были веские основания. Итак:
"Жуков промчал свои танковые авангарды и моторизованную пехоту за первые 18 дней кампании по болотистой и лесистой местности более чем за 300 миль рекордная быстрота наступления, значительно превосходящая темпы наступления немцев в 1941 году... Быстрота его наступления заставляла лондонцев в шутку говорить, что Жуков торопится, чтобы освободить острова, занятые немцами в Ла-Манше... Лорд Бивербрук как-то заметил, что коммунизм дал лучших генералов этой войны. Жуков - коммунист. Он не верит в бога, но он верит в историю, в прогресс, в благопристойность. Ради этого, ради своей семьи, своей жены, детей и России он ведет эту победоносную войну...
Что бы ни произошло в течение ближайших недель, Георгий Константинович Жуков войдет в историю как один из крупнейших полководцев второй мировой войны. Занимая в настоящее время пост командующего отборными войсками в центральном секторе Восточного фронта, он явно предназначен Сталиным для роли завоевателя Берлина...
Его успехи на поле боя не имеют себе равных в нынешней войне. Ни среди союзных армий, ни в германской армии нельзя найти ни одного генерала, равного Жукову".
Прекрасно написано! Опытнейшие редакторы "Лайфа", тогда популярнейшего в США иллюстрированного журнала, знали дело и запросы многомиллионной читательской массы. Они торопились объяснить поражавшие воображение свершения Красной Армии, острием которой был жуковский 1-й Белорусский, устремленный прямо в сердце Германии - Берлин. Имя Георгия Константиновича Жукова на устах миллионов и миллионов на Западе. Избавитель от фашистской чумы!
Эта репутация маршала не устраивала как окружение Сталина, так, по-видимому, и его самого. Создавая незадолго до смерти эссе "Коротко о Сталине" (этот человек не заслуживал большего или то было введение в серьезный труд?), Георгий Константинович не без сарказма написал: на исходе войны "Сталин при проведении крупнейших операций, когда они нам удавались, как-то старался отвести в тень их организаторов, лично же себя выставить на первое место, прибегая для этого к таким приемам: когда становилось известно о благоприятном ходе операции, он начинал обзванивать по телефону командование и штабы фронтов, командование армий, добирался иногда до командования корпусов и, пользуясь последними данными обстановки, составленной Генштабом, расспрашивал их о развитии операции, подавал советы, интересовался нуждами, давал обещания и этим самым создавал видимость, что их Верховный Главнокомандующий зорко стоит на своем посту, крепко держит в своих руках управление проводимой операцией.
О таких звонках Верховного мы с А. М. Василевским узнавали только от командования фронтов, так как он действовал через нашу голову...
Расчет был здесь ясный. Сталин хотел завершить блистательную победу над врагом под своим личным командованием, то есть повторить то, что сделал в 1813 году Александр I, отстранив Кутузова от главного командования и приняв на себя верховное командование с тем, чтобы прогарцевать на белом коне при въезде в Париж во главе русских доблестных войск, разгромивших армию Наполеона".
Хотя Сталин не ездил на лошади, "прогарцевать", фигурально выражаясь, ему страсть как хотелось. И вот препятствие - Г. К. Жуков, победитель вермахта, приведший Красную Армию в Берлин. Учитывавшие психологию вождя и учителя интриганы из сталинского окружения и подбросили в мае 1945 года февральский материал из "Лайфа". Говоря словами Жукова, "расчет был ясный" продемонстрировать верхушке московской бюрократии, помимо прочего, претензии маршала на всемирную известность. В ущерб "товарищу Сталину", разумеется. То, что Жуков в войну приказал своей охране не допускать к нему ни журналистов, ни кино- или фоторепортеров, тем более иностранных, и посему к статье не мог иметь никакого касательства, в расчет не принималось.
Описанная история лишь верхушка айсберга планомерной травли прославленного полководца в годы сталинщины после Великой Отечественной. Было логичным, что победитель рейха стал главноначальствующим в советской зоне оккупации Германии и главкомом находившейся там группировки наших войск. Дел по горло. Но уже на исходе 1945 года серьезнейшая стычка с пресловутыми органами. В Берлин явился матерый сталинский палач Абакумов арестовывать генералов и офицеров. Жуков приказал чекисту явиться к нему и задал два вопроса: почему не изволил представиться по прибытии главкому, почему без его ведома хватает "моих подчиненных". Ответы чекиста Жуков счел невразумительными и коротко приказал: арестованных освободить, самому возвратиться откуда явился - в Москву. В случае отказа уедет под конвоем. Абакумов счел за благо подчиниться, убрался, кипя злобой на Жукова, и не нужно богатого воображения, чтобы представить, какие гадости о маршале он распространял в коридорах власти.
