«Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу — родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал»[7].
Этим и ограничиваются сведения летописи о первом русском князе.
Другие источники, отражающие ранние этапы летописания, немногое добавляют к этому. Новгородская первая летопись младшего извода (изводом в текстологии называется вид текста источника, возникший стихийно, в результате многократной переписки в определенной среде или местности), в которой, по мнению ученых, отразился так называемый Начальный свод 1090-х годов, предшествовавший «Повести временных лет», дошла до нас в нескольких списках, самые ранние из которых (Академический и Комиссионный) относятся к середине XV века. Эта летопись была открыта выдающимся историком и государственным деятелем Василием Никитичем Татищевым (1686–1750). События второй половины IX века в ней не датированы. Рассказ о призвании варягов изложен примерно так же, как и в «Повести временных лет», но имеет некоторые отличия:
«Въ времена же Кыева и Щека и Хорива новгородстии людие, рекомии Словени, и Кривици и Меря: Словене свою волость имели, а Кривици свою, а Мере свою; кождо своим родом владяше; а Чюдь своим родом; и дань даяху Варягом от мужа по белей веверици; а иже бяху у них, то ти насилье деяху Словеном, Кривичем и Мерям и Чюди. И въсташа Словене и Кривици и Меря и Чюдь на Варягы, и изгнаша я за море; и начата владети сами собе и городы ставити. И въсташа сами на ся воеват, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не беше в них правды. И реша к себе: "князя поищем, иже бы владел нами и рядил ны по праву". Идоша за море к Варягом и ркоша: "земля наша велика и обилна, а наряда у нас нету; да пойдете к нам княжить и владеть нами". Изъбрашася 3 брата с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предивну, и приидоша к Новугороду. И седе стареишии в Новегороде, бе имя ему Рюрик; а другый седе на Белеозере, Синеус; а третей въ Изборьске, имя ему Трувор. И от тех Варяг, находник тех, прозвашася Русь, и от тех словет Руская земля; и суть новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска. По двою же лету умре Синеус и брат его Трувор, и прия власть един Рюрик, обою брату власть, и нача владети един. И роди сын, и нарече имя ему Игорь»[8]. О смерти Рюрика здесь ничего не говорится.
Можно заметить, что среди племен Северной Руси, участвовавших в событиях, связанных с призванием варяжских князей, в Новгородской Первой летописи не названа весь, а словене стоят на первом месте (в «Повести временных лет» первое место занимает финно-угорская чудь). Да и сам порядок перечисления племен другой. Если в Новгородской Первой летописи он устойчив во всех случаях: словене, кривичи, меря и весь, — то в «Повести» более разнообразен: чудь, словене, меря, кривичи; чудь, словене, кривичи, весь; словене, кривичи, меря, весь, мурома. Выделение роли словен, живших в районе озера Ильмень, выглядит, конечно, вполне естественно для новгородской летописной традиции. Совсем не упомянуты в Новгородской Первой летописи племена, платившие дань хазарам. Сама хрестоматийная фраза «и въста род на род» в Новгородской первой летописи выглядит как «град на град». Нет сведений о раздаче Рюриком городов своим «мужам». А в самом рассказе чувствуется влияние какого-то фольклорного, возможно, поэтического источника: «дружину многу и предивну», Игорь — «бысть храбор и мудр», а Олег — «муж мудр и храбор». К подобным эпическим формулам можно отнести, вероятно, и такие словосочетания, как «рать велика и усобица» (в Лаврентьевской летописи только «усобица»), и даже знаменитое «земля велика и обильна», сохранившееся во всех летописных списках[9]. Вообще в начальной части летописи ощутима особая стилистика, например: «И от тех Варяг, находник тех, прозвашася Русь, и от тех словет Руская земля» или «И прия власть един Рюрик, обою брату власть, и нача владети един».
Еще более оригинальные сведения сообщают летописи, в которых отразилась так называемая третья редакция «Повести временных лет». По мнению А. А. Шахматова, эта редакция была осуществлена в 1118 году при дворе сына Владимира Мономаха Мстислава Владимировича, который был тогда новгородским князем. На этот вариант «Повести» оказали влияние местные ладожские предания, с которыми летописец мог познакомиться в 1114 году, во время пребывания князя в Ладоге на закладке крепостной стены. Эта редакция полнее всего представлена в Ипатьевской летописи, самый ранний дошедший до нас список которой был создан в конце 1410-х — начале 1420-х годов, возможно, в Пскове. В основе ее лежит южнорусский летописный свод конца XIII века, включавший в себя и «Повесть временных лет». Ипатьевская летопись была обнаружена великим историком Николаем Михайловичем Карамзиным (1766–1826) и получила свое название от Ипатьевского монастыря в Костроме, где она хранилась. В настоящее время Ипатьевский список находится в библиотеке Российской академии наук. В нем призвание Рюрика описано следующим образом:
«И избрашася трие брата с роды своими, и пояша по собе всю Русь, и придоща къ Словеном первее, и срубиша город Ладогу, и седе стареишии в Ладозе Рюрик, а другии Синеус на Беле-озере, а третей Трувор въ Изборьсце. И от техъ Варяг прозвася Руская земля. По дъвою же лету умре Синеус и брат его Трувор, и прия Рюрик власть всю один. И пришед к Ильмерю, и сруби город над Волховом, и прозваша и Новъгород, и седе ту княжа, и раздая мужем своим волости, и городы рубити: овому Полътеск, овому Ростов, другому Белоозеро. И по темь городом суть находнице Варязи, первии наследници в Новегороде Словене, и в Полотьске Кривичи, Ростове Меряне, Белеозере Весь, Муроме Мурома. И теми всеми обладаше Рюрик»[10].
Те же сведения содержат Радзивилловская летопись, Летописец Переяславля-Суздальского и другие источники, в которых опосредованно отразилось ладожское предание. По этой версии, Рюрик первоначально садится на княжение в Ладоге, а уже впоследствии (в летописном повествовании это событие происходит после смерти Синеуса и Трувора) основывает Новгород, новый центр своих владений. Современные археологические исследования Старой Ладоги, Новгорода и так называемого «Рюрикова Городища» под Новгородом подтверждают именно этот вариант «призвания варягов», но подробнее на этом я остановлюсь позже.
Итак, что же, собственно, сообщают нам летописи? Варяги из «заморья», то есть из-за Балтики, собирали дань с племен, живших на севере Руси. В «Повести временных лет» упомянуты пять таких племен (в данном случае будем использовать термин «племя» условно, не вдаваясь в споры об истинной сущности таких объединений). Из них два племени славянские (словене и кривичи) и три — финно-угорские (чудь, меря и весь). В Начальном своде 1090-х годов, отразившемся в Новгородской первой летописи, словене стоят на первом месте и как бы возглавляют весь список племен. Тем самым летописец стремился подчеркнуть их ведущую роль в призвании князей. В «Повести временных лет», напротив, в начале списка оказывается чудь. Как бы то ни было, перед нами некое объединение нескольких племен. Такие ученые, как Д. С. Лихачев, В. Т. Пашуто, В. Л. Янин, В. В. Седов, обращавшие внимание на историческую основу летописного рассказа, предложили именовать это объединение «федерацией» (или даже «конфедерацией») северных племен. Этот термин, конечно, не слишком удачен — вряд ли правомерно относить к столь далекому прошлому явления позднейшей политической жизни. Но в любом случае, судя по словам летописи, эти племена действовали сообща, вместе призвав князей, чтобы те владели ими и «судили по праву». Что же это за племена и где они жили?
