свидания не разрешены».
В конце декабря Мирон Васильевич передал записочку, в которой сообщал, что его отправляют на станцию «Сухобезводное» Горьковской железной дороги на лесоразработки. Просил передать теплую одежду.
Во втором письме с горестью писал, что не вырабатывает норму, поэтому посылки ему не выдают. А вскоре сосед по неволе сообщил, что Мирон Машеров умер. Официального сообщения не было.
После войны Павел послал запрос. В свидетельстве о смерти сообщалось, что отец умер 20 марта 1938 года из-за паралича сердца.
Работая секретарем ЦК КПБ, Петр Машеров поинтересовался в Комитете государственной безопасности БССР судьбой отца. Оттуда получил письменный ответ: «Дело по обвинению Машерова Мирона Васильевича, 1882 года рождения, уроженца и жителя деревни Ширки Богушевского района Витебской области пересмотрено Верховным Судом БССР… Постановление Особой тройки НКВД БССР от 28 декабря 1937 года в отношении Машерова М. В. отменено и дело прекращено за отсутствием состава преступления». И еще сообщили, что он реабилитирован.
Справедливость восторжествовала… более чем через двадцать лет. А ведь все эти годы дети жили в неведении, боялись, что в любой момент могут вспомнить о семье врага народа. К счастью, никто из родственников «члена семьи изменника Родины» не пострадал…
В газетах в это время вовсю печатались призывы уничтожать шпионов, восхваления Сталину, Кагановичу, Ворошилову, руководителям органов НКВД.
«С потерей отца все оборвалось. Мать не находила покоя после его смерти, — вспоминал Петр Машеров. — Спасала только работа. Я старался приезжать к ней каждый выходной, чтобы морально поддержать ее, а сестра Матрена наведывалась в любой день недели. В это тяжкое опасное время нам сочувствовали соседи-колхозники, ведь понимали, что наш отец стал жертвой клеветы. Многие догадывались, чья это работа, но молчали: опасались за каждое слово. Жила наша семья небедно: мать на трудодни из колхоза получала зерно, кормила кабанчика, держала корову. Старший брат Павел покупал все необходимое из одежды, помогал деньгами…»
В их доме уже не было прежней радости, не играла во дворе музыка. Не ходили они с Павлом на деревенские вечеринки. Правда, ему нравилась Аня из соседней деревни Бяльки. Но такое увлечение случается, наверное, с каждым в юном возрасте. Их дружба длилась около двух лет, но романтическую любовь «подмял» под себя учитель физики из Мошканов, который был старше его, и девушка отдала руку и сердце другому...
***
«Любовь к профессии учителя привили мне мои учителя, тут не только моя роль. Учитель математики Александр Андреевич Волкович, он же директор школы, привил мне любовь к математике и физике. Я выполнял не только те задания, которые задавались на дом, но и дополнительные», — вспоминал Петр Машеров.
Когда после окончания семи классов встал вопрос о выборе учебного заведения, Петя сказал Павлу: «Знаешь, брат, за время учебы в Мошканской и Дворищенской школах понравилась профессия учителя… Буду поступать в педучилище, а потом — и в пединститут».
Воспитание характера Петра Машерова продолжалось и дальше, когда он уже стал учителем. Но все это шло оттуда, из детства, от прекрасных книг и хороших фильмов. Оттого что вокруг были счастливые люди, прививалось уважение к труду и человеку. Конечно, не все было гладко в той нашей советской стране, но молодежь воспитывалась чистой и романтической. И это тоже было заложено в Петре. Чеховская заповедь о том, что человек должен быть прекрасен во всем, соблюдалась им до конца жизни.
В начале июля 1939-го Петр прощался со своим ставшим родным институтом и городом Витебском, в котором прошли беззаботные студенческие годы. Его направили в Россонскую среднюю школу преподавателем физики и математики. На семейном совете решили, что мать, сестры Ольга и Надя переедут жить в Россоны — Павел работал там в районо. Пете шел двадцать второй год...
На станцию «Россоны» прибыли рано утром. До районного центра добрались на грузовой автомашине. Петру выделили двухкомнатную квартиру в одноэтажном кирпичном доме в деревне Старые Россоны, за три километра от Россон и средней школы.
Когда директор школы первого сентября представлял Петра новому учительскому коллективу, то по взглядам он понял, что некоторым, особенно женской половине, понравился, скорее всего, своей молодостью, обаятельной улыбкой. Его назначили классным руководителем девятого класса.
— Давайте, ребята, проверим ваши знания по физике, - обратился молодой учитель к ребятам после знакомства…
Он был стройный, высокий, подтянутый, в отглаженном светлом костюме и белой рубашке. В классе наступила мертвая тишина. Вскоре Петр убедился, что знаниями школьники не блистали, никто из них не мог решить простейшую задачу.
Надо было наверстывать упущенное. Поначалу решил организовать физический кабинет. Приобрел все необходимые приборы, подготовил практические пособия. В работу включились все ученики девятого класса.
— Устрою физический кабинет, который бы не уступал аналогичным кабинетам школ Витебска, — признался он однажды брату Павлу, который уже работал инспектором районного отдела народного образования.
А затем он организовал танцевальный и драматический кружки. Участвовали в кружках и учителя. Ставили классические постановки — спектакли по пьесе А. Н. Островского «Лес», Петр играл главную роль Несчастливцева. Машерова признали, ведь все, что он делал, делал с душой. Увлек преподавателей и школьников спортом.
Школьники очень любили заниматься в физическом кабинете. А Петр, как преподаватель физики, этим умело пользовался. Все свободное время в кабинете они пилили, строгали, клеили, сверлили, паяли и рисовали.
Для старшеклассников он потом организовал фотокружок и кружок астрономии.
— До звезд ли нам, Петр Миронович? — удивились поначалу его воспитанники. — На земле хватает забот!
— Человек должен стремиться постигнуть тайны Вселенной. «Ведь если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?”» — процитировал он своего любимого поэта Маяковского. — По звездам можно определить стороны света. А если попал в лес и заблудился, по солнцу и звездам всегда можно найти дорогу домой.
Внешне спокойный, тактичный, он умел сдерживать свои чувства. Петр был отзывчивым человеком, ненавидел равнодушие. Школьники тянулись к нему, потому что знали: что бы в их жизни ни случилось, молодой учитель переживания школьников воспримет как свои, поймет и поможет разобраться.
Его ученик, Владимир Шуцкий, рассказывал: «Ученица 9-го класса написала учителю Петру Машерову письмо, в котором призналась, что тайно влюблена в него. Потом застеснялась, застыдилась своего поступка, не пришла в школу. День, другой, третий… Школьницы-одноклассницы, прослышав про это, потихоньку шушукались и загадочно улыбались. Петр понял, в чем причина.
Машеров собрал школьное собрание, настоял, чтобы присутствовала и его поклонница. Деликатно поблагодарил ее за первое чувство, девичью смелость. И, обращаясь к ней, тепло, доверительно заметил:
— Понимаешь, ты — ученица,
