И вот, когда после трудной бессонной ночи все старались хоть немного отдохнуть и привести себя в порядок, саперы принялись за работу. Тут же в селе нашли необходимый лесоматериал. Надо заранее сделать козлы-опоры, сколотить звенья настилов, чтобы с наступлением темноты оставалось лишь подтащить их к реке.
Мы не имели отдельного строительного подразделения. Зато все наши подрывники были еще и хорошими плотниками. Попробуйте построить тот же мост без единого гвоздя! Далеко не каждый возьмется... А у нас всё строили без гвоздей. Для партизан самый обыкновенный гвоздь очень дефицитная штука. Где его взять? Не просить же, чтобы прислали с Большой земли! Оттуда лучше получить лишний пуд взрывчатки или патронов. Сначала по десять раз использовали старые, выдергивая их, выпрямляя, но все равно гвоздей всегда не хватало. Пробовали делать их сами из толстой проволоки, но без шляпок они плохо соответствовали своему назначению. В конце концов партизаны отказались от гвоздей и всё, от табуреток до мостов, сколачивали на деревянных шипах и клиньях.
Строителями переправы командовал Алексей Садиленко, человек могучего здоровья и неуемной энергии. Казалось, что Садиленко - один в нескольких лицах. Вот только что он был рядом с Рвановым и требовал выделить в помощь саперам взвод для выравнивания подходов к реке. Проходишь по улице чуть дальше - и снова видишь Алешу, приказывающего старосте собрать в селе все лопаты. Заглянешь в какой-нибудь двор, а Садиленко уже там, машет вовсю топором, проворно и ловко обтесывая бревна.
Националисты время от времени постреливают из леса, но идти к Мульчицам по открытой местности не решаются. Конечно, никого из жителей мы за село не выпускаем, чтобы бульбаши не дознались о подготовке партизан к переправе. Народ тут неплохой, настроен по-советски, но разве не бывает паршивой овцы и в хорошем стаде?!
Пора бы хоть чего-нибудь поесть!.. У штабной кухни стоит повариха Екатерина Рудая и кормит грудью нашего самого маленького партизана Петьку. Муж Кати, пулеметчик Смирнов, погиб еще до рождения сына. Отослать младенца на Большую землю мать не решается, все боится, как бы его там "не перепутали". Вот Петька и переносит вместе с ней все трудности походной боевой жизни.
- Ну как, не плакал сегодня Петро, когда бульбаши напали? - спрашиваю я повариху.
- Что вы, Алексей Федорович! Да разве он не понимает обстановки! гордо отвечает Екатерина.
Понимает там или не понимает, но факт остается фактом - во время боев Петька не плачет, не хнычет, а молча лежит, спеленатый, под телегой и, говорят, при первых же выстрелах засыпает. Наверно, раньше во время перестрелок Катя до того укачивала младенца, что у него выработался определенный условный рефлекс... Иначе как еще объяснить дисциплинированность и выдержку годовалого партизана?!
Строительство переправы было закончено к трем часам ночи. Садиленко и его вымокшие по самые плечи люди стоят цепочкой вдоль всего моста, готовые, если понадобится, снова прыгнуть в студеную воду, исправить повреждение или даже поддержать настил руками. Но переправа идет благополучно.
Прежде всего вслед за разведкой перебрасываем на другой берег один из батальонов с задачей зайти в тыл поджидающим нас у брода националистам и разгромить их. К рассвету мы узнали, что это удалось, но пока еще не было известно, как нас встретит правый берег. Партизаны готовы ко всему. По шаткому мосту, в кромешной темноте двигались непрерывной колонной люди, кони, повозки. Когда перешел Стырь последний человек, саперы разрушили переправу.
Соединение снова на марше. Сначала идем по каким-то пустошам, затем по незнакомой лесной дороге. Пройдя километров пять, останавливаемся на отдых. Со стороны Мульчиц доносится отдаленный грохот - там рвутся мины. Вероятно, бандеровцы бьют по месту нашей переправы, бьют в пустой след.
* * *
Низко над лесом кружит "юнкерс" с черными крестами на крыльях. Но костров мы не жжем, подводы стоят под деревьями, палатки замаскированы, и фашистский самолет, так и не обнаружив партизан, устремляется к ближайшей деревне, чтобы сбросить на нее бомбы.
Через полчаса "юнкерсы" прилетают опять, рыщут над нами, не могут найти и снова в бессильной злобе бомбят беззащитные селения. Это происходит изо дня в день, едва только прояснится небо. После того как бандеровцы не смогли воспрепятствовать нашему уходу за Стырь, против партизан брошена гитлеровская авиация. Лишний раз подтвердилось, что фашисты немецкие и фашисты украинские действуют заодно.
Мы уже с неделю за Стырью. Когда нет в небе самолетов, двигаемся то в одну сторону, то в другую, стараемся всячески запутать свои следы, не выдать противнику своих намерений. Время от времени сталкиваемся с мелкими бандами националистов, при случае поколачиваем их, но бульбаши чаще всего предпочитают уклоняться от боя. В этом районе, как и повсюду, они воюют главным образом с мирными жителями. В селениях, через которые мы проходим, крестьяне клянут националистов. Натерпелись тут от их бандитских налетов и грабежей.
Зайдешь в хату, а она совершенно пустая, если не считать потемневших икон в углу. Даже рушники - полотенца, украшавшие образа, - сняты хозяевами, спрятаны. Все вынесено в поле, в лес, все закопано, укрыто мебель, утварь, постели, одежда, продукты. В лесу держат крестьяне и скот. Бандеровцы приучили!
А нас жители встречают приветливо, угощают горячей картошкой, молоком, яичницей, просят оставаться подольше. Всех, конечно, интересуют новости с Большой земли. Только от нас узнают здесь, что Красная Армия подошла вплотную к Днепру и вот-вот его форсирует. Есть уже в батальонах и новые партизаны из местных жителей.
Мы мало стоим на месте, все время двигаемся, маневрируем, но на привалах в подразделениях ведется обычная политработа. Отметили 25-летие комсомола. Провели беседы, посвященные этой дате, выпустили специальные номера стенгазет и боевых листков. У нас много молодежи, около пятисот комсомольцев, и о большинстве из них можно сказать доброе слово.
Выпуск боевого листка в любой из наших старых рот - дело обычное, есть и авторы, и редакторы, и материала находится сколько угодно, но в бригаде имени Ванды Василевской листки выпустили впервые, и для поляков это целое событие. Тем более что в одной из заметок досталось на орехи бойцам Станиславу Соколовскому и Мариану Фалькевичу за то, что они во время последнего марша вели себя недисциплинированно, отлучались из колонны.
Мы с Дружининым постоянно интересуемся, как идут в бригаде дела. В общем, с трудностями первого для них большого и тяжелого похода польские товарищи справляются неплохо. Есть, конечно, и такие, что охают, ноют, кое-кто во время нападения бандеровцев изрядно струхнул, но ведь и нельзя многого требовать от новичков. Ничего, пообстреляются, понабьют мозолей в походах, попривыкнут, подучатся и станут отличными партизанами!
