Джулия очутилась в своей стихии. Абсолютно все предложения она принимала с восторгом. Это ничего, что она пока была на задворках большого кино и высшего света. Зато она дала волю своему природному темпераменту. За ней даже закрепилась слава довольно раскрепощенной особы. В 17 лет на кинопробах она услышала комплимент фотографа, специализировавшегося на съемках старлеток, когда тот попросил ее улыбнуться: «Черт возьми, какая сногсшибательная улыбка!» С тех пор улыбка стала ее визитной карточкой. Она пришлась по сердцу голливудским мужчинам, теряющим самообладание от ее чувственных губ, блестящих глаз олененка и копны рыжих волос…
Джулия крутит романы с партнерами, не обходит вниманием ни операторов, ни костюмеров, не забывая при этом, разумеется, то главное, ради чего она вступила в мир «фабрики грез».
В 1988 году к ней приходит первая удача. Непритязательная музыкальная комедия «Пески Оклахомы» с ее участием, во-первых, понравилась зрителям, во-вторых, хотя картина первоначально предназначалась для сетей кабельного телевидения, владельцы выпустили ее на большой экран. И обворожительная большеротая девчонка с ослепительной улыбкой обрела своих первых поклонников. Продюсеры смекнули в чем дело и тоже не остались в долгу.
В том же году Джулия снимается сразу в двух картинах: «Удовлетворение» и «Мистическая пицца».
В первой — у нее была эпизодическая роль девицы по имени Дэрил, для которой главным в жизни были танцы. На съемочной площадке Джулия впервые встретилась с настоящей звездой — актером Лайамом Нисоном, который сразу произвел на нее неизгладимое впечатление. Ей даже в голову не приходило скрывать свои чувства. Нисон буквально плавился под горящим взором юной обольстительницы. Носатый, флегматичный ирландец, сыгравший впоследствии в знаменитом «Списке Шиндлера» у Спилберга, стал первым в списке звезд-мужчин, осветивших путь начинающей старлетки. В то время Нисон был известным театральным актером, только что ступившим на путь в кино. После бродвейского дебюта он получил прозвище «секвойя секса».
По сюжету героям картины предстояло влюбиться. Не долго думая, они вскоре перепутали игру с жизнью — оба были молоды и свободны. Она подмигивала ему на площадке во время съемок, трепала шутливо по щеке и вообще старалась очутиться в его объятиях. Роман был бурным. Даже видавшие и не такое операторы и режиссер опускали глаза долу в критические моменты, а когда грань приличия была далеко позади, кто-нибудь не выдерживал: «Ребята! Стоп-стоп, нам нужно работать! Потерпите до обеда — вы разлагаете рабочий дух съемочной группы».
Надо сказать, что ее талант — тот самый, на который она рассчитывала, был по достоинству оценен многими. Правило «не спи с теми, с кем работаешь» она восприняла с точностью наоборот — окрутить мужчину сразу, пока тот не опомнился.
Вот что говорил об этом сам Лайам: «Энергии, с которой эта молоденькая южанка подстегивала развитие нашего романа, хватило бы на освещение средней величины городка в моей родной Ирландии».
Нисон был буквально сражен детской непосредственностью Джулии в выражении чувств, хотя про себя и отмечал в ней смесь наивности и какой-то порочной опытности: «Она стреляла глазами, как заправская соблазнительница, а взлохмачивала волосы совершенно по-девчачьи».
И он не устоял, ответил ей взаимностью. И уже через пару дней молодая актриса переехала в его шикарное поместье на побережье. Стали настойчиво поговаривать о близкой свадьбе влюбленной парочки, как вдруг в прессе появилось заявление Нисона: «Робертс просто маленькая легкомысленная дрянь. Я не желаю иметь с ней ничего общего». Но это было сказано несколько позже. Роман их продолжался чуть меньше года.
Следует сказать, что Нисон, хотя еще и не достиг в своей карьере зенита, тем не менее, уже привык к тому, что слабый пол не давал ему прохода. Однажды он вдруг стал замечать, что Джулия хотя и была с ним, но прежнего восторга по этому поводу вовсе не испытывала. «Господи, ну чем я тебе плох!?» — как-то не сдержался он, а она откровенно бросила: «Ты просто не то, что мне нужно!» И чтобы не говорили, обвиняя ее во всех грехах, она увлекалась новым бойфрендом только после того, как расставалась со старым любовником, и никогда не встречалась с двумя мужчинами одновременно. И не лгала никому — она всегда была честна со своими партнерами.
Джулия в это время уже снималась в романтической комедии «Мистическая пицца» в роли Дейзи — девицы в джинсах и опять-таки сводящей мужчин с ума. Продюсеры и режиссеры принимали ее непосредственность и «отвязность» как факт, а на самом деле это было, по признанию самой Джулии, всего-навсего щитом для прикрытия страшной неуверенности в себе. Подчас это доходило до абсурда. Когда ее пригласили на кинопробы «Мистической пиццы», она так сильно нервничала, что начала заикаться.
«Я пришла на кинопробы, — вспоминает она, — и мне сказали, что у меня получается довольно неплохо, что все прекрасно, но внешне я совершенно не подхожу для этой роли и к тому же невнятно говорю. Так что я могу быть свободной… Тогда я подошла к женщине, занимавшейся кастингом актеров, и сказала: «Я все понимаю. Вы ищите актрису с другой внешностью, но мне отчаянно нужна работа». Тогда она стала объяснять, что я блондинка, а им нужна шатенка, то есть определенный этнический тип, потому что по сценарию героиня была португалкой. Я поехала домой. Жила я тогда в Ламстенсе. Это рядом с портом, где я работала тогда в супермаркете Энн Тейлор. Я зашла в магазин и купила краску для волос с интригующим названием «Мое счастье». Ну и перекрасилась в темный цвет. И опять поехала на пробы. Там на меня посмотрели и сказали: «Ну, это уже другое дело». Тогда меня впервые и увидел режиссер. До этого я с ним не встречалась. Мне предложили разыграть любовную сценку с одним молодым актером. Мы начали произносить текст и обнялись. Два совершенно незнакомых друг другу человека. Он стал гладить меня по волосам. Я старалась быть раскованной и демонстрировать свои «звездные» задатки, но все время думала только о том, что он трогает мои волосы. А он уже вошел в раж. Тут я заметила, что его руки становятся черными. Моя одежда тоже. Мы с ним перепачкались в этой дерьмовой краске для волос. И она была теперь везде…»
К тому же следует сказать, что она ничего не могла придумать лучше, чем нарядиться в мужскую одежду. Костюм был взят у менеджера и, естественно, был велик ей настолько, что ее в нем почти не было видно. Однако именно этот комичный вид и отчаянная мольба в глазах произвели такое впечатление на режиссера Дональда Петри, что из тридцати других претенденток, участвовавших в кастинге, он не раздумывая выбрал Робертс. Он решил снимать Джулию фактически без репетиции, потому что, по его мнению, она «была естественной, как фейерверк»…
