– уничтожать объекты железнодорожного и водного сообщения: мосты, трубы, шлюзы, водокачки, стрелочные переводы, переводные круги, электростанции и т.п.;
– прекратить, хотя бы на время, телеграфную, телефонную и радиосвязь;
– уничтожить базы, арсеналы, казармы, водопроводы, подачу света, хлебозаводы, предприятия военной промышленности и др.;
– применить террор против военных и правительственных деятелей;
– дезорганизовать работу штабов и учреждений, проводящих мобилизацию.
Анкета Я.И. Серебрянского для отдела кадров
«В 1932 году, – писал И.Г. Старинов, – наша оборона на западных границах зиждилась на использовании формирований партизан. Войска противника, перейдя государственную границу и углубившись на нашу территорию на сотню километров, должны были напороться на укрепрайоны и увязнуть в позиционной войне. В это время на оккупированной территории партизаны начинают организованное сопротивление и перерезают противнику коммуникации. Через некоторое время, лишившись свежего пополнения, подвоза боеприпасов и продовольствия, войска неприятеля вынуждены будут отступать. Партизаны начинают отходить вместе с противником, все время оставаясь в его тылу и продолжая диверсии. Могут даже перейти государственную границу.
Это была очень хорошо продуманная система не только на случай оккупации части нашей территории. Базы закладывались и вне СССР. Очень важно было то, что готовились маневренные партизанские формирования, способные действовать как на своей, так и на чужой территории[164].
О размахе подготовки этих приготовлений можно судить по следующему факту – работали три партизанские школы. Две – в РУ и одна – в ОГПУ. Большая школа на Холодной горе в Харькове находилась в ведении ОГПУ. Школа в Куперске[165] готовила людей, пришедших на нашу сторону из районов Западной Украины и Белоруссии[166]. В каждой школе одновременно обучалось 10–12 человек, хорошо законспирированных. Они готовились около шести месяцев. Большая школа была в Киеве. Она готовила офицеров, которые уже имели опыт партизанской войны. Школа подчинялась непосредственно командующему киевским военным округом и находилась в местечке Грушки. Курсантов там даже обучали летать на самолетах!»[167].
Как следует из воспоминаний ветеранов, начальниками спецшкол в Харькове, Куперске (?) и Киеве были М.К. Кочегаров, И.Я. Лисицын и М.П. Мельников. Кадры для партизанских отрядов готовились по следующей программе: политическая, общевойсковая, техническая и специальная подготовка. Также шло формирование командных и специальных кадров. В подготовке диверсантов основными предметами были политическая, физическая и стрелковая подготовка, боевая тактика, конспирация, минно-подрывное дело, разведка и контрразведка. В зависимости от предстоящих задач и состава группы подготовка занимала от трех до шести месяцев. В спецшколах одновременно готовилось до 30–35 человек.
К началу 1930-х гг. Штаб РККА разработал, а затем в ходе маневров опробовал теорию «глубокой операции», в которую органично вписывались разведывательно-диверсионные действия в тылу противника. Одним из авторов этой теории был заместитель начальника Штаба РККА В.К. Триандафиллов[168]. Сторонник развития танковых и механизированных войск, «отец советского оперативного искусства» был автором фундаментальных трудов «Размах операций современных армий» (1926 г.) и «Характер операций современных армий» (1929 г.).
Практическое подтверждение высокой эффективности специальных подразделений было получено не только в ходе учений: после окончания Гражданской войны сотрудники ОГПУ и военные специалисты РККА имели не одну возможность проверить теоретические разработки на практике. Достаточно назвать операции по ликвидации басмачества (1922–1931 гг.), участие в боевых действиях в Китае (1924–1927 гг.), афганские события 1928–1929 гг.
Во время операции в Афганистане, направленной против Бачао Сакао, объявившего себя эмиром в начале 1929 года под именем Хабибуллы Гази и вынудившего отречься от престола просоветски настроенного короля Амануллу-хана, был приобретен первый опыт взаимодействия специальных подразделений с авиацией. В частности, был создан «воздушный мост» для материально-технического обеспечения диверсионных групп, организована штурмовая авиационная поддержка их деятельности. Как показала практика спецопераций второй половины XX века, авиационная поддержка боевых подразделений из состава сил специального назначения (материально-техническая, тактическая, огневая и спасательная) настолько важна, что многие из них имеют собственную боевую и транспортную авиацию.
На уровне военных округов подготовкой к партизанской войне занимались специально созданные 4-е отделы штабов военных округов. Они взаимодействовали с соответствующими структурами и отделами республиканских и территориальных органов ОГПУ. Например, в Белоруссии действовало Специальное бюро ОГПУ–НКВД, с 1930 по 1936 год осуществлявшее подготовку кадров к партизанской борьбе по своей линии. Уполномоченный этого Спецбюро А.К. Спрогис[169], служивший в тот период начальником спецшколы ГПУ, впоследствии вспоминал:
«В 1928 году меня направили на учебу в Высшую пограничную школу. Там проходили переподготовку командирские кадры. После окончания школы я стал совершенствовать свою квалификацию на специальных курсах, где мы, группа выпускников Высшей пограничной школы, изучали разведывательно-диверсионное дело, чтобы более эффективно бороться с нарушителями границы, распознавать все их приемы и уловки. Полученные знания мы продолжали совершенствовать на практике – в Белорусском пограничном округе, куда меня направили после курсов.
В этот период (начало 1930-х годов) по указанию ЦК проводились мероприятия по укреплению обороноспособности западных районов страны на случай нападения империалистического агрессора.
Мы осваивали методы партизанской борьбы, работали над созданием партизанской техники, обучали будущих партизан минно-подрывному делу. Заранее подбирались кадры организаторов военных действий в тылу врага (среди них были тогда такие товарищи, как Ваупшасов, Орловский и другие, ставшие в годы Отечественной войны героями партизанского движения). От партизан требовалась всесторонняя подготовленность, и я в числе других освоил парашютное дело, получил значок инструктора парашютизма. Все, чему мы научились в мирное время, оказало потом неоценимую помощь нам в борьбе с немецкими оккупантами…
