Давид Ливингстон - Дневники исследователя Африки

Рассказывают, что в Руа есть каменные подземные жилища, но естественные или специально выстроенные – Мохамад не мог сказать. Если вождям в Руа сделать подарки, то они никогда не чинят препятствий путешественникам.

Чипоси, в деревне которого около Колонгоси мы провели ночь, и Чинута умерли.

Во время больших дождей Мофве переполняется и заливает обширный район. В этот период слоны бродят по образовавшимся болотам, и охотники на лодках легко убивают их. Так бывает каждый год, и Мохамад Богариб сейчас ждет слоновой кости от этой охоты.

7—21 февраля 1868 г. Расспрашивал людей, видевших подземные жилища в Руа. Узнал, что они очень обширны, тянутся по склонам гор на двадцать миль, и в одном месте туда втекает речка. В некоторых случаях входы находятся на уровне прилегающей местности, в других, чтобы взобраться к входам, пользуются лестницами. Внутри, как говорят, жилища очень велики и созданы не руками человека, а Богом. Обитатели этих пещер держат много кур, которые тоже укрываются в этих троглодитовых жилищах.

23 февраля. Меня посетил видный вождь, по имени Чапе. Он заявил, что хочет стать другом англичан. Чапе, Чисани, Сама, Муабо и Карембве принадлежат к одному племени, или семейству, Оанза. Чапе ничего у меня не просил и обещал прислать козу.

24 февраля 1868 г. Несколько рабов, прибывших с подчиненным Мохамаду Богарибу начальником, сегодня утром начали ругать моих людей за то, что они будто бы принесли в деревню на продажу нечистое мясо, хотя животное было убито человеком из племени ваньямвези. Рабы кричали: «Кафир, кафир!» («неверные»). Выведенный из себя, Суси выскочил с палкой в руках. Другие ввязались в драку, и зачинщиков заставили отступить. Но они ушли, собрали всех своих и возобновили нападение. Один из рабов бросил тяжелый чурбан и угодил Симону в голову; Симон потерял на время сознание, и у него были судороги. У него на голове три раны, которые могут оказаться серьезными. Это первое проявление магометанской нетерпимости, с которым мы встречаемся, и притом со стороны людей, мало искушенных в мусульманстве. Симон поправился, но галла в общем народ не сильный.

25 февраля. Мохамад посетил меня сегодня утром, чтобы извиниться за вчерашние безобразия, но никто не был виноват, кроме рабов; я не хотел, чтобы их наказывали, им только сделают предостережение на будущее.

Сегодня спросил Мохамада, был ли он пленником Касембе. Он ответил: «Совершенно верно». Люди из Гараганзы, находящиеся сейчас в Катанге, сражались с Касембе, и Мохамада заподозрили в связи с ними. Касембе напал на людей Мохамада, и в суматохе у Касембе украли сто фрасила меди, было убито много его людей. Касембе держал Мохамада в плену так долго, что шестьдесят из людей Мохамада были за это время убиты или умерли, среди них его старший сын. Вследствие этих событий Мохамад стал беден. Чтобы Касембе позволил ему уйти, Мохамад дал вождю кое-что. Я подозреваю, что значительное влияние на решение Касембе уступить просьбе оказало данное мне султаном письмо; в моем присутствии Мохамад несколько раз повторил, что он должен с уважением относиться к султанскому письму и проводить меня по крайней мере до Уджиджи.

Мохамад говорит, что больше не вернется к Касембе и начнет торговать с каким-нибудь другим вождем. Но в его возрасте трудновато начинать все сызнова. Мохамад сказал, что он провел в Африке уже двадцать два года и никогда не наблюдал у ваньямвези такого буйства, как вчерашнее. Впрочем, в Уджиджи народ нередко напивается пальмовой водки, и на рынке возникает всеобщая драка, но на следующий день дравшиеся не имеют зла друг против друга.

Если у ребенка верхние передние зубы прорежутся раньше нижних, его убивают, так как он принесет несчастье; это суеверие широко распространено. Когда я в 1859 г. жил среди макололо, одна из жен Секелету не позволила своей служанке убить ребенка по такому поводу, однако мало кто найдет в себе смелость выступить против общего мнения, как это сделала она. В стране Касембе, если заметят, что ребенок во сне перевернулся на другой бок, его убивают. Африканцы говорят о ребенке, у которого есть такой, по их мнению, недостаток, что это «арабский ребенок», так как у арабов нет суеверий подобного рода. Если поблизости случится араб, то ему отдают такого ребенка, иначе он принесет семье неудачи, несчастья или проигрыш в споре. Эти суеверия, быть может, объясняют готовность, с которой одно племя отдавало детей спутникам Спика. Мохамад говорит, что то, видимо, были дети, захваченные на войне, так как никто не продает собственных отпрысков.

Если кто-нибудь два или три раза приснится Касембе, то этого человека убивают как пытающегося тайным волшебством лишить Касембе жизни. Люди, толкущие зерно или готовящие пищу для Касембе, обязаны сохранять строжайшее молчание. Все это и многое другое доказывает наличие самых темных суеверий и низкий уровень развития.

В то время как Мохамада задерживали в плену, его друзья советовали ему вырваться от Касембе, применив силу, и предлагали помощь людьми, но он неизменно отказывался. Отец его был первым арабом, установившим торговлю с этой страной, все связанные с этим расходы отец нес сам. Мохамад – человек мирный и не хочет нарушать видимость дружбы с вождями. Он думает, что нынешний Касембе отравил своего предшественника. Несомненно, этот Касембе убил мать своей жены, королеву, чтобы она не препятствовала ему взять ее дочь.

В обществе многочисленных ваньямвези ожидаем прекращения дождей, вызвавших наводнение во всей области между здешними местами и Танганьикой. Будь уклон местности большим, вся вода стекла бы в озеро; это заставляет меня предположить, что Танганьика лежит не так низко, как показывают измерения Спика. Арабы утверждают, что вода из этого озера течет в озеро Виктория. Местные ваньямвези живут тем, что стреляют буйволов в местах, отстоящих отсюда на два дня пути, и продают мясо за зерно и касаву. Как только становится известным, что охотники убили животное, деревенские женщины сбегаются сюда, неся продукты для обмена на мясо, которое они предпочитают бусам и прочим вещам. Если бы у меня не развалились ботинки, я тоже занялся бы охотой на буйволов.

Житель из района, прилегающего к северной части Танганьики, дает то же описание реки, текущей из Рузизи, какое слышали Бертон и Спик, когда ходили к ее устью. Он говорит, что вода озера течет некоторое время на север, но встречается с водой Рузизи, и эта вода гонит озерную назад. Он добавил, что озерная вода находит себе выход на север и на восток по нескольким небольшим рекам, судоходным только для маленьких каноэ. Реки эти вливаются в озеро Човамбе, вероятно то, которое открыл мистер Бэйкер. Човамбе находится в Хунди, стране каннибалов. Впрочем, после разговора даже с самыми осведомленными из местных жителей остается впечатление, как будто бродишь ощупью в темноте; когда придем и сами увидим, все может оказаться иначе.