Боевые вылеты следовали один за другим. Леонид Беда научился «вертеть головой на 360 градусов», мог с высоты по характерным признакам отличить танк от машины, взять в прицел наиболее важную цель и приобрел еще массу навыков и умений, которые объединялись одним понятием — боевой опыт.
Прошло три напряженных фронтовых месяца. Леонид Беда успешно выполняет одно боевое задание за другим. 26 ноября 1942 года, как обычно, он вылетел на штурмовку. Обнаружив скопление живой силы и техники врага, Леонид бросает самолет вниз, бьет из пушки по расчетам, что возятся у орудий, стреляет из пулемета. Его встречает шквал заградительного зенитного огня. У самого самолета вспыхивают серовато-бурые яблочки разрывов.
Заход, еще заход. Самолет швыряет из стороны в сторону, каким-то чужим, незнакомым становится гул мотора. Леонид пробует набрать высоту. Машина тяжело идет вверх. Заложив вираж, летчик осматривает местность. Внизу горят машины, рвутся боеприпасы, мечутся фашисты, стремясь укрыться от разящих ударов штурмовика. Наконец израсходован весь боезапас, надо возвращаться на свой аэродром. Посадить самолет оказалось нелегко: фюзеляж и плоскость были буквально изрешечены осколками и пулями, повреждены элероны...
....Прошло два часа. Совершили посадку все самолеты эскадрильи, в составе которой ушел на задание сержант Беда. А его все не было. Еще час, другой. Не поступило известия и с соседних аэродромов, куда летчик мог сесть на вынужденную.
Утром адъютант эскадрильи подсчитал налет: 19 часов 33 минуты. Горестно покачал головой: «Эх, Леня...» И чуть ниже аккуратным штабным почерком написал: «Не вернулся с боевого задания».
Но через три дня Леонид прилетел на свой аэродром.
А случилось вот что. После того как бомбы были сброшены на цель, Беда ушел в облака, скрывшись от зенитных разрывов. Но только вынырнул оттуда, как осколок снаряда вражеской зенитки ударил в переднее стекло. Сержант Беда решил снова укрыться в облаках и стал пробивать их. Казалось, им конца-края не будет. Самолет вынырнул из белых покровов уже над своей территорией. До аэродрома не дотянуть. Горючее на исходе. Беда увидел дома, а рядом небольшое поле, где можно приземлиться, и пошел на посадку.
Колхозники накормили летчика и выставили охрану у машины. А Леонид поехал на ближайший аэродром, где базировались бомбардировщики.
Командование авиационной части помогло летчику. Самолет отбуксировали к мастерским и отремонтировали. Вскоре Леонид Беда был в родном полку.
* * *
С каждым вылетом рос боевой опыт сержанта Беды. Командование стало поручать ему более сложные задания, водить в бой пары самолетов, летать на разведку. Наконец, Леонида вызвали на заседание партийной комиссии — его принимали в члены партии большевиков. Он стоял, смущенный всеобщим вниманием, и рассказывал свою биографию. Буквально полчаса тому назад Леонид Беда со своими товарищами штурмовал окруженные войска фашистов. Там. он был расчетливым, хладнокровным бойцом, а вот здесь Леонид Беда смотрел в глаза товарищей и волновался. В его жизни происходило большое и важное событие.
Заместитель командира полка по политчасти капитан Н. Гонта спросил:
— Товарищ Беда, а почему вы решили стать коммунистом?
— Чтобы защищать нашу Родину так, как это делает член партии старший сержант Николай Тараканов.
Разъяснений никому не требовалось. Все помнили, как несколько дней назад старший сержант Тараканов вернулся из боевого вылета. На самолете наполовину был отбит стабилизатор. Дыра такая в плоскости у самого фюзеляжа, что летчик прыгнул вместе с парашютом сквозь нее прямо на землю.
— Танковая колонна остановлена. Думаю, надо сделать еще один вылет, чтобы добить их, — доложил он подошедшему командиру полка подполковнику Чумаченко.
Через несколько минут коммунист Тараканов в составе очередной группы снова отправился на штурмовку фашистских войск.
Члены парткома поздравили Леонида Беду со вступлением в партию, и тут же поступила команда:
— По самолетам!
И снова бой.
* * *
Однажды летчика Леонида Беду вызвали в штаб.
— Командованию стало известно, что где-то в этом районе, — показывает на карту командир полка Леонид Карпович Чумаченко, — сосредоточивается конница противника. Ваша задача — Определить точное ее местонахождение.
Леонид Беда вылетел на разведку. Погодные условия затрудняли выполнение боевого задания. Шел в облаках по приборам. И когда, по его расчетам, должен быть уже заданный район, пошел на бреющем над территорией, занятой врагом, тщательно прощупывая взглядом каждую складку местности. Кругом было пустынно. «Неужели ошиблась разведка? — думал Леонид. — Не может быть». Под крылом мелькают лощины, овраги. Где-то в одной из них, вероятно, притаилась вражеская конница. Летать пришлось долго, прежде чем сержант Беда обнаружил ее. Развернулся, спустился еще чуть ниже и дал длинную очередь. В овраге заметались от страха лошади, началась беспорядочная стрельба.
Сведения о расположении вражеской конницы Беда немедленно передал по радио в штаб полка. Через некоторое время наша дальнобойная артиллерия ударила по скоплению противника. А штурмовая авиация завершила дело. План наступления фашистов в этом районе был сорван.
В декабре произошло немало событий. Его родной штурмовой авиационный полк стал именоваться 75-м гвардейским Сталинградским штурмовым авиаполком, а Леонид Беда был награжден орденом Красной Звезды.
В марте сорок третьего командиру звена младшему лейтенанту Леониду Беде вручали партийный билет. Капитан Е. Уманский поздравил его:
— Хорошо воюете. До дня победы над фашистской Германией это вам главное партийное поручение — громить ненавистного врага.
Наступил 1944 год. Беду назначили командиром эскадрильи. Он имел уже большой фронтовой опыт, боевые награды, совершил более ста боевых вылетов.
Позднее, уже после войны, Леонид Игнатьевич Беда так рассказывал о боях за Донбасс:
«...Они действительно были очень упорными. Хорошо помню, как в одном из вылетов шестерка Илов, ведомая гвардии старшим лейтенантом Прудниковым, встретилась у переднего края с 54 «юнкерсами». Мы вступили в бой, он длился 17 минут. Нам удалось сбить пять Ю-87 и три подбить. На свой аэродром вернулись без потерь».
Бой этот весьма показателен. И главное значение его не только в победном результате, но и в том, что штурмовая авиация постоянно совершенствовала тактическое искусство. Изменение форм и методов борьбы с каждым месяцем давало все больший эффект. Насколько результативными были многие наши атаки, можно судить вот по такому документу.
