Воспользовавшись встречей с Серовым И.А., накануне этого события я попросил отпустить меня домой. Он согласился. Я с завидной скоростью вернулся в Печ, забрал свои пожитки, распрощался с местными руководителями партийных и административных органов и спецсамолетом на следующее утро вылетел в Будапешт.
Когда сел в наш военный самолет, окончательно почувствовал, что покидаю Венгрию, так неприветливо встретившую в первый мой приезд в страну.
На Московской земле. Орден Красного Знамени». Руководство оперработой
Погода была совершенно нелетная. Стояли густые туманы, на всей трассе шел снег с дождем, но все-таки благополучно приземлились во Львове. Там меня встретил начальник Особого отдела КГБ Прикарпатского военного округа генерал-майор Кравченко Николай Григорьевич. Хорошо пообедав в ресторане, выходим на посадку, а нам экипаж докладывает, что самолет неисправен, требуется небольшой ремонт и необходимо лететь, в связи с этим, в Киев, а затем уже в Москву.
Тогда Николай Григорьевич предложил отправиться в Москву на рейсовом самолете, который вылетал уже через несколько минут. Недолго раздумывая, мы приобрели билет, и я отправился в Москву, забыв даже забрать свое «барахло» из самолета, на котором летел из Будапешта.
В 1960 году меня навестили венгерские товарищи, которые выразили благодарность за оказанную помощь народу Венгрии в 1956 году и подарили альбом с видами Будапешта. Я был очень тронут таким вниманием.
Удивительное это чувство Родины, родного города. С ним связано твое детство, судьба твоих близких и множество неповторимых событий, которые навсегда сохраняются в памяти сердца. Оказавшись на московской земле, я почувствовал, что теперь-то, наконец, дома.
Спустя несколько дней после прибытия в Москву мне был вручен Орден Красного Знамени за активное участие в ликвидации мятежа в Венгрии.
Итак, закончилась еще одна боевая страница в моей жизни, очень хотелось бы, чтобы она была последней. Но это от меня не зависит.
По возвращении в 3-е Главное управление я был буквально засыпан вопросами, — многим оперативным сотрудникам хотелось узнать подробности происходивших событий в Венгрии. По разрешению руководства КГБ я выступил на совещании сотрудников
Управления и рассказал о деятельности южного оперативного сектора по разгрому контрреволюции с подробным разбором некоторых оперативных дел и операций. Выступление было выслушано с большим интересом и одобрением наших действий. Это, может быть, явилось причиной того, что как-то сразу ко мне потянулись оперативные работники за консультацией и решением оперативных вопросов.
Незаметно все наиболее важные дела в управлении постепенно стали переходить под мое наблюдение, по ним мною принимались окончательные решения. Признаться, я не стремился к этому, а все происходило в силу сложившихся обстоятельств. Видимо, со мной проще было решать вопросы, так как у меня был большой опыт разносторонней работы в органах, а у начальника Управления Леонова Дмитрия Сергеевича этого не было. Да и он не стремился к тому, чтобы вникать во все детали чекистской работы, а действовал с позиции крупного политработника, в целом правильно, но не конкретно. Поэтому постепенно степень нагрузки на меня увеличивалась и стремительно уменьшалась у него. Когда бывало ни зайдешь к нему, он сидит один, попивает чаек и читает газеты.
Но, видимо, почувствовав, что оказывается не в центре событий, он решил со мною строго поговорить. Дело происходило следующим образом. Я зашел проинформировать Дмитрия Сергеевича по одному из вопросов, уже решенному мною. Он выслушал и говорит: «Вы что, комиссаром в Управление прибыли?». «Нет, заместителем», ответил я. Почувствовав в его голосе повышенную раздражительность, я спросил: «А вы почему так ставите вопрос?». «Да потому, — говорит Дмитрий Сергеевич, — что вы все решаете без меня». «А разве у вас есть данные, что я неправильно решил какие-либо вопросы?». «Таких данных у меня нет, но я все-таки начальник».
— Дмитрий Сергеевич, я к вам отношусь с уважением, как к начальнику, но считаю предварительно докладывать дела, которые сам в состоянии решить без грубых ошибок, нецелесообразным, ибо это будет волокитой.
Мой начальник сбавил тон, как-то обмяк и сказал: «Я в принципе ничего не имею против, но все же надо меня информировать».
Я согласился с его просьбой, и больше никаких инцидентов между нами не было до момента, когда я принял от него дела и должность начальника Главного управления в мае 1959 года.
Вторым заместителем начальника главка был Остряков Сергей Захарович. Очень хороший человек, опытный работник, имел большую склонность писать бумаги и делал это, надо сказать, отлично.
Он умел ладить буквально со всеми сотрудниками. Пожалуй, безошибочно можно сказать, что в коллективе у него не было врагов. Сергей Захарович находил какие-то способы избегать острых, конфликтных ситуаций.
Третьим заместителем был генерал-майор Зырянов Павел Иванович, который буквально после возвращения из Венгрии был назначен начальником Главного управления пограничных войск КГБ, поэтому мне пришлось с ним часто встречаться для решения возникавших вопросов. Павел Иванович был человек весьма положительный, правда, с некоторыми особенностями характера. Между нами установились добрые отношения, которые сохранялись до конца нашей службы в КГБ.
В большом коллективе Управления нужно было правильно сориентироваться и определить, кто на что способен. Дело это не простое, требует очень больших усилий и умения, а, значит, и результат приходит, конечно, не сразу.
В должности начальника Главного управления военной контрразведки страны я проработал четыре года, а всего прослужил в органах госбезопасности 37 лет.
Почетный сотрудник госбезопасности, награжден многими боевыми орденами и медалями — всего 31. Ушел в запас в 1970 году по состоянию здоровья в возрасте 56 лет.
Приложение. Глава 11. "Холодные" шестидесятые (страницы истории)
Краткая автобиография (из личных записей А. М. Гуськова)
Я, Гуськов Анатолий Михайлович, родился в 1914 году в Москве.
В 1935 году поступил в Московский нефтяной институт им. Губкина, окончив который работал на крекинг-заводе в гор. Бердянске Запорожской области инженером, начальником цеха, главным инженером завода.
В августе 1939 года по партийному набору был направлен в органы госбезопасности. Закончил Высшую школу НКВД СССР. После овладения литовским языком направлен на работу в Литву начальником уездного отдела НКВД.
