Все это может показаться странным, особенно если знаешь, что Ставка, как уже говорилось, не раз обращала внимание Военного совета Юго-Западного направления на славянско-краматорскую группировку противника. Невольно напрашивается вопрос: почему же командование Юго-Западного направления сначала вообще не прислушалось к этим сигналам, а после удара врага в полосе 9-й армии не предприняло действенных мер против названной группировки?
Причина была все в той же недооценке сил противника. Мы еще вернемся к этому вопросу. Пока же скажу, что именно в результате такой недооценки наступающей с юга группировке врага были противопоставлены сравнительно малочисленные войска, причем это была кавалерия, которая должна была действовать против танков. Основные же силы Юго-Западного фронта продолжали наступательную операцию, стремясь на запад.
На рассвете того же 17 мая наша южная ударная группировка начала вводить в прорыв 21-й и 23-й танковые корпуса. Ломая сопротивление врага, они продвинулись в северо-западном направлении на 15 км. На 6-10 км продвинулись в тот день все соединения 6-й армии. Группа генерал-майора Л. В. Бобкина вела бои за Красноград. Иначе говоря, наши войска сами лезли в мешок, в пасть врагу.
Согласно плану и боевому приказу, должна была наступать и 28-я армия. Но не успела. На полтора часа упредил ее противник. Главный удар он нанес на Веселое и Муром, вспомогательный - также на Муром, но с северо-запада. В составе вражеской группировки на этом участке были две танковые и одна пехотная дивизии.
Их удар оказался настолько сильным и неожиданным, что одна из стрелковых дивизий 28-й армии, изготовившаяся для наступления, вынуждена была начать отход, открыв тыл своего правого соседа. Все же наступление врага было остановлено, и он понес большие потери. Но для этого пришлось использовать всю артиллерию и одну из кавалерийских дивизий подвижной группы, предназначенной для действий в оперативной глубине. Она должна была соединиться западнее Харькова с танковыми корпусами 6-й армий. Однако обстановка потребовала гораздо раньше ввести в бой часть сил этой группы, и она закрыла образовавшийся разрыв.
В тот день и дивизиям правого фланга 38-й армии было приказано упорной обороной не допустить прорыва врага на Стар. Салтов. Противник неоднократно стремился преодолеть рубеж р. Большая Бабка в районе Непокрытая и Песчаное. Но все его попытки были отражены.
А !вечером в разведывательный отдел армии были доставлены захваченные у противника секретные документы. Из них явствовало, что немецко-фашистское командование еще 11 мая, накануне начала наступления, приступило к подготовке удара силами 3-й и 23-й танковых и 71-й пехотной дивизий. Они должны были наступать в юго-восточном направлении на населенный пункт Савинцы и далее на Изюм. Иначе говоря, враг намеревался нанести удар по тылам 6-й армии и группы генерала Бобкина, захватить мосты на р. Северный Донец и таким образом перерезать коммуникации наших войск на Изюмском плацдарме. Приступить к осуществлению этого плана намечалось в период между 15 и 20 мая.
Командование 38-й армии ещё ничего не знало об ударе противника в полосе 9-й армии, поэтому мы посчитали правильным, что упредили врага. Действительно, выходило, что 38-я армия отвлекла на себя силы вражеской группировки: сначала решительным наступлением, а теперь, после контрудара по правофланговым дивизиям армии, сковыванием этой группировки. И то, и другое отвлекало последнюю от выполнения запланированного для нее удара по тылам наступающей 6-й армии.
Обменявшись мнениями по этому поводу с членом Военного совета Н. Г. Кудиновым и начальником штаба С. П. Ивановым, я решил активизировать действия войск армии с целью дальнейшего сковывания группировки противника. А поскольку боевой приказ на 18 мая был уже отдан, то приказал разработать дополнительные мероприятия и соответствующие распоряжения всем дивизиям.
Иванов тотчас же приступил к этому делу, а я связался по прямому проводу с командным пунктом фронта. Меня соединили с командующим, но вместо него к аппарату подошел начальник штаба; Он сказал, что командующий занят и не может сейчас вести: переговоры. Когда же я кратко сообщил содержание захваченных документов врага, начальник штаба попросил срочно доставить их на командный пункт фронта.
Из дальнейших его слов я и узнал наконец о событиях, происходивших в тот день в полосе Южного фронта. Он сказал, что там противник еще утром перешел в наступление крупными танковыми массами и уже успел добиться серьезного успеха на изюмском и барвенковском направлениях. Начальник штаба фронта выразил предположение, что захваченные нами документы раскрывают еще одно звено в общей цепи событий этого дня.
В самом деле, не трудно было догадаться, что мы имели дело с намерением гитлеровского командования нанести двухсторонний удар под основание барвенковского выступа. Стало очевидным и то, что цель противника состояла не только в срыве наступления армий Юго-Западного фронта, но и в ликвидации плацдарма вместе с находящимися на нем войсками. Позже с гало известно, что это и была тщательно подготовленная наступательная операция под кодовым наименованием "Фридерикус I".
Штабу Юго-Западного направления не удалось своевременно разгадать замысел врага. Он имел в своем распоряжении сведения о концентрации танковых соединений противника к северу от барвенковского выступа и еще более крупных сил - к югу. Но не придавал, как показано выше, большого значения ни одной из этих группировок в отдельности. И тем более не видел опасной взаимосвязи между ними.
К вечеру 17 мая все, казалось, прояснилось. Резко осложнилась обстановка в полосе 9-й армии, а это таило в себе угрозу не только для 57-й, но и для 6-й армий. К тому же окончательно выявились намерения противника нанести встречный удар с севера.
Предпринятое в тот день усиление 9-й армии ближайшими резерв вами оказалось явно недостаточной мерой против широкого замысла врага.. Нужны были иные, более действенные решения.
Главнокомандующий Юго-Западного направления в ночь на 19 мая приказал: 6-й армии вывести из боя 23-й танковый корпус, перебросить его на рубеж р. Берека и подчинить командующему 57-й армии; 38-й армии срочно подготовить прочную оборону на левом фланге, в районе Савинцы; 343-й стрелковой дивизии, 92-му танковому. батальону и батальону противотанковых ружей, располагавшимся в резерве за левым флангом 38-й армии севернее Изюма, сосредоточиться за р. Северный Донец и занять оборону на южных подступах к г. Изюм. Кроме того, Ставка Верховного Главнокомандования выделила из своего резерва стрелковую дивизию и две танковые бригады. Она также разрешила усилить правое крыло Южного фронта переброской одной дивизии с ворошиловградского направления.
