– И Сталинская премия «уплыла»…
– По-видимому, Фадееву действительно не удалось ничего доказать. Как меня потом ругали и Райзман, и оператор Урусевский, и Герасимов с Макаровой, которые после «Молодой гвардии» считали меня одной из своих учениц! «Твой муж не понимает, на ком женился? – возмущалась Тамара Федоровна. – Он должен осознавать, что ты актриса, что ты не принадлежишь ни себе, ни ему! Что для тебя в равной степени важны и творчество, и все, что вокруг него! И такая награда в самом начале пути – это настоящий подарок судьбы и ступень в карьере!»
В итоге, мне пришлось развестись. Иначе я так и осталась бы «приложением», развлекающим посольских гостей.
– Ну, вот… Ни мужа, ни премии. Когда вы вернулись в Москву, как вас встретили?
– Как будто я никуда и не уезжала, вновь окунулась в работу. И вот ведь судьба как распорядилась – я и второй раз «пролетела» с премией. На лауреатство выдвинули и мой следующий фильм – «Ревизор». Там снимался бесподобный актерский ансамбль: Юрий Толубеев, Анастасия Георгиевская, Эраст Гарин, Игорь Горбачев, Анастасия Зуева, Михаил Яншин, Павел Павленко, Сергей Блинников, Алексей Грибов, Елена Понсова! Почти всех выдвинули на Сталинскую премию, и меня тоже. Но это был 1953 год, умер вождь, и все вручения приостановили на несколько лет.
– Тамара Макаровна, а с Бибиковым вы помирились? Это же страшно, на всю жизнь расстаться с человеком, с которым столько связано!
– Конечно, помирились. Но не скоро. Много лет спустя нам устроили встречу в ресторане, и мы с Борисом Владимировичем и Ольгой Ивановной разговаривали, будто расстались только вчера, и не было никаких обид и огорчений. Мы были счастливы.
* * *
В пятидесятые годы, пожалуй, никто из советских актрис не снимался так часто, как Тамара Носова. Причем, все роли были большими, значимыми и очень разными. Даже в комедийных образах актриса старалась не повторяться.
Ее Марья Антоновна – классический персонаж, пустая и глупая провинциальная барышня, типичная представительница убогой среды. Ее вульгарная, ничтожная сущность подчеркнута нарочитой невыразительностью мимики, внешней неуклюжестью. Носова сыграла Марью Антоновну, сознательно выявляя ее легкомысленную и недалекую натуру, избалованную начальственным положением отца и думающую только о том, как перещеголять туалетами дочерей судьи Ляпкина-Тяпкина.
Но если глупость Марьи Антоновны имеет разные проявления и оттенки, то глупость кухарки Агнии из чеховского «Беззакония» монументальна, монолитна. Ни единая мысль не омрачает ее лицо. Носова – пожалуй, первая актриса, создавшая на экране образ дуры. Этот характерный взгляд огромных голубых, ничего не выражающих глаз, слегка приоткрытый рот, с немного отвисшей нижней губой, тяжелый подбородок, вздернутый нос, красное лицо, пышущее здоровьем – таковы были внешние приметы актрисы сразу в нескольких фильмах. Маска Носовой была удивительно скульптурна и живописна. Но еще больший эффект она приобретала в сочетании с голосом. Как бы ни разговаривала актриса на экране – медленно или торопливо – это было всегда смешно.
Торжествующая тупость стала основной темой образа и солдатки Акулины в «Шведской спичке». Носовская Акулька красива животной, отталкивающей красотой. Людишки вокруг нее суетятся, лебезят, делают гадости, а она эпически спокойна. Акулька уверена, что в городе нет ни одного важного лица, которое устояло бы перед ее прелестями. В этом фильме Носова произносит только несколько слов: «Жила я только с вами и больше ни с кем», но эта роль на долгие годы стала эталоном, настоящим пособием для начинающих комедийных актрис. Этой работе посвящали свои статьи критики и режиссеры, а самой актрисе после премьеры даже прибавили зарплату (как бы смешно это сейчас ни звучало, ставки тогда имели огромное значение для актеров).
Тамара Макаровна не щадила себя и в современных сатирических образах. В короткометражке «Секрет красоты» ее Кукушкина – незадачливая ученица парикмахера, поклонница иностранных мод, пыталась изысканно подстричь своего приятеля – еще более модного и пошлого, чем она.
К этой роли близка и Тося, секретарша бюрократа Огурцова в «Карнавальной ночи». Но образ юной бюрократки сложнее и опаснее, нежели все предыдущие работы Носовой. Тося достаточно хитра – она подхалимничает перед Огурцовым и важничает перед своими сверстниками. И играя вместе с великим Игорем Ильинским, она составляет с ним великолепный комический дуэт. Как и в ансамблях с Сергеем Мартинсоном («Черноморочка»), Сергеем Филипповым («Особый подход»), Михаилом Пуговкиным («Свадьба в Малиновке»).
* * *
– Тамара Макаровна, а как ваш непростой характер выдерживают режиссеры? Ругаетесь?
– Конечно. С Александром Роу много ругались, хотя я снималась у него в трех сказках. Он был необычайно интересным человеком, но, несмотря на это, у нас постоянно возникали конфликты. Он даже жаловался на меня своей жене – ведь именно она рекомендовала ему обратить внимание на актрису Носову – писал со съемок ей письма, и однажды сказал мне: «Ленка пишет: Саша, терпи от нее все. Она сыграет тебе то, что нужно». Я удивилась: «А вы, Александр Артурович, значит, нажаловались ей?» – «А как же! Ты это заслужила!»
И даже с Юдиным ругалась. После того, как он снял меня в «Беззаконии» и пригласил на «Шведскую спичку», я категорически отказалась сниматься. Героиня ведь та же! Что Агния, что Акулька – один и тот же характер. Надоело! Пришла на переговоры, открыла дверь и заявила: «Хватит с меня этого разврата!» А Юдин захохотал. Говорит: «Поди-ка лучше костюм примерь». А рядом с ним сидела художница по костюмам, которую я хорошо знала по ВГИКу, она знаками умоляет меня не спорить. Вышли мы с ней в примерочную, потом вернулись, Юдину я сказала, что костюм великолепен, но сниматься все равно не буду.
Месяца через три в Театре киноактера мне говорят: «Завтра ты снимаешься». – «Где?» – «У Юдина». – «Как? Меня никто не приглашал!» – «Приглашал, не приглашал… Но завтра съемки! Чтоб была!»
Прихожу на студию злая. Надеваю костюм, прохожу мимо Юдина и начинаю кокетничать со своим партнером Грибовым. Алексей Николаевич травит анекдоты, я демонстративно хохочу, не обращая ни на режиссера, ни на оператора внимания. Вдруг слышу: «Тамара, пройдись – повиляй задом хорошенько!» Вот еще! «Сами виляйте!» – огрызаюсь.
Мне хотелось все делать наоборот. Я была жутко обижена. Не знаю, как у режиссера хватило терпения доработать со мной этот эпизод, но нервы ему я помотала.
Прошло немного времени, и встретила я как-то на «Мосфильме» Михаила Ильича Ромма. «Тамара! – воскликнул он. – Ты весь наш худсовет покорила своей ролью! Мы единогласно решили прибавить тебе зарплату сразу на две категории».
