скампавей, чтобы добыть «языков», в том числе знающих шведские шхеры лоцманов. Занимался он организацией десантов и в последующие года своего начальствования над русскими армейскими отрядами на земле Финляндии.
Так, в 1719 году была проведена одна из таких крупных операций с высадкой десанта у города Евле, недалеко от столичного Стокгольма. Десантный отряд численностью в 2400 человек под командой наемника-ирландца генерал-майора П.П. Ласси (командовал Гренадерским полком под Полтавой) беспрепятственно произвел высадку на берег и начал «опустошать» округу. Находившиеся у Евле шведские войска сочли за благо с русскими в серьезный бой не вступать, и те потерь в людях почти не понесли. Местные жители при появлении русских у берегов всегда бежали прочь.
Тот же генерал-майор П.П. Ласси в мае 1721 года, под самый конец Северной войны, руководил еще более крупной десантной операцией. Его сводный отряд «в 5000 человек на 30 галерах и на 30 лодках островных» совершенно «разорил» два города Швеции – старый и новый Питео с их военными заводами.
Много сил у командующего сухопутными войсками князя М.М. Голицына уходило на наведение порядка в занятой Финляндии, где местное население подвергалось насильственным действиям (реквизициям продовольствия и фуража) со стороны русских и шведских войск и финских партизан-кивкикесов. Следует заметить, что жители Финляндии отдавали должное усилиям генерал-аншефа М.М. Голицына по успокоению юга завоеванной страны.
Свидетельств тому много, в том числе и то, что в Финляндии восстанавливалась хозяйственная жизнь и продолжали действовать законы этой страны. Финны, узнавшие петровского генерала поближе, немало удивлялись его качествам человека и полководца, к тому же еще и наделенного большими правами на завоеванной территории. Так, «Абоский Мнемозин» писал о русском генерале следующее:
«Князь Голицын приобрел славу великодушием и справедливостью, наказывая все бесчинства своих войск, которые за то называли его финским Богом. Он сохранил финнам религию их и законы и старался все устроить к лучшему».
Голицыну приходилось заботиться о постоянной готовности армейских войск, стоявших на территории Финляндии, к действиям: война еще шла. В начале кампании 1720 года генерал-аншеф по царскому указу провел смотр войскам, которые находились под его командованием. Часть из них составляла десантные отряды гребной флотилии.
…В годовщину Гангутского сражения, ровно через шесть лет, 27 июля 1720 года в Северной войне произошло последнее значительное столкновение воюющих сторон – морская битва у острова Гренгам в Аландском архипелаге. Здесь встретились шведская эскадра под флагом вице-адмирала К. Шёблата и русская гребная флотилия под командованием генерал-аншефа князя М.М. Голицына, сыгравшего в том ярком событии роль победного флотоводца. Дело обстояло так.
По петровскому повелению 12 июня русские флоты поменяли свое местоположение. Корабельная эскадра отошла от острова Котлин и приступила к крейсированию между мысом Гангут и Рогервиком. Гребной флот под командованием генерал-аншефа князя М.М. Голицына переместился из гавани острова Лемланд на Аландах на финские берега Финского залива. Царь решил держать галерный флот с десантом в одном месте для удобства управления им.
После ухода русского галерного флота от острова Лемланд там появились пришедшие на разведку шведские галеры. Петр I получил донесение, что три галеры неприятеля захватили в Аландском архипелаге одну из семи русских островных лодок, севших на мель среди островов. Было ясно, что шведский флот пришел в наступательное движение.
Несмотря на то что из экипажа той островной лодки никто не пострадал и не попал в плен, царь выразил недовольство потерей гребного судна. Он приказал князю М.М. Голицыну провести разведку и очистить Аландские острова от шведов.
24 июля русская флотилия в составе 61 скампавеи и 29 островных лодок под командованием князя М.М. Голицына с 10 941 человек десанта на борту вышла в море и направилась к Або. Она намеревалось быстро достичь Аландских островов. О том, что в их водах уже находится шведский корабельный флот, тревожных известий не поступало.
На Аландах недалеко от острова Лемланд уже находились две шведские эскадры. Одна под командованием вице-адмирала К. Шёблада (Шёблата) состояла из 1 линейного корабля (флагмана), 2 фрегатов, 2 галер, галиота и 2 шхерботов. Другая эскадра, под командованием К. Вахмейстера, насчитывала в своем составе 3 линейных корабля, 12 фрегатов, 8 галер, 2 бригантины, 3 шхербота, галиот, шняву и брандер.
26 июля голицынская гребная флотилия, войдя в воды Аландского архипелага, подошла к проливу близ Лемланда и у острова Фрисберг обнаружила перед собой эскадру Шёблада. Разведку сил шведов проводил авангардный отряд (9 скампавей и 15 островных лодок) полковника Стрекалова. Он был отправлен вперед «для тщательного осмотра расположения неприятельских судов».
Сильный ветер и большие волны помешали ее атаковать, как то сразу решил генерал-аншеф князь Голицын. Русская флотилия, «стеснившись», встала на якорь у берегов в затишье, выжидая удобного момента для атаки. Но ветер весь день и ночь не стихал, дул с прежней силой. На сторожевых судах никто не спал, напряженно вглядываясь в глубь пролива, по которому прокатывались волна за волной.
Шведы тоже вовремя заметили приближение противника. «Неприятельская галера, стоявшая на карауле» у одного из островов (Ризаеран) в проливе, «зделала сигнал шестью пушечными выстрелами» и «ретировалась к своей эскадре». Вице-адмирал Шёбалд приказал поднять тревогу. Он уже знал, что у русских парусников нет, а только малые гребные суда: это придало ему известную смелость начать бой среди островов Аланда.
На следующий день (27 июля) поутру состоялся консилиум командиров гребной флотилии, на котором было принято решение: отойти к более удобной якорной стоянке у острова Гренгам и, «когда погода будет тихая, а оные суда далече не отступят, чтоб абордировать». Речи о том, чтобы с неприятелем разойтись миром, не шло: только атака, как ветер стихнет, а волны улягутся.
События того дня развивались быстро. Как только первые русские скампавеи стали выходить из-под прикрытия острова Рёдшер с плеса Гренгама по направлению к проливу между островами Брёнде и Флисё, эскадра вице-адмирала Шёблада снялась с якоря и, подняв все паруса, устремилась в погоню за голицынской гребной флотилией. Она это делала с явным намерением навязать ей бой, имея полное превосходство в пушках крупного калибра и дальности их стрельбы.
Эскадра Шёблада за ночь в ожидании морского сражения заметно усилилась за счет части кораблей эскадры Вахмейстера. Теперь в ее составе значились не восемь, а четырнадцать вымпелов: 1 линейный корабль, 4 фрегата, 3 галеры, шнява, галиот, бригантина и 3 шхербота. На водах пролива Фёгле-Фьорда Аландского архипелага эта корабельная армада, пришедшая в движение, выглядела внушительно.
Русские скампавеи втянулись в пролив между островами, изобилующий мелями и рифами. Четыре шведских фрегата, шедших первыми, попав в узкое место пролива, с
