Рейман, находясь со своим штабом в массивном здании на Гогенцоллерндамм, старался выяснить, каким запасом оружия он обладает для ведения устойчивой обороны. Полковник Рефиор, со своей стороны, быстро осознал, что "Берлинский оборонительный район" не является неприступным бастионом для наступающего противника. Столица Германии, с легкой руки фюрера, стала всего лишь очередной "крепостью", которую войска вермахта и сами жители должны были оборонять до последней возможности. Рефиора к тому же просто удручала необходимость постоянно вести дела с нацистской бюрократией, способной выбить из колеи любого человека{432}.
Чтобы защищать внешний периметр "берлинского оборонительного района", требовалось как минимум десять дивизий. В распоряжении же Реймана имелось соединение зенитных орудий, девять рот охранного полка "Великая Германия", несколько полицейских и саперных батальонов и двадцать батальонов фольксштурма. Последние состояли из недавно мобилизованных и совершенно не обученных военному делу людей. Предполагалось сформировать еще двадцать батальонов фольксштурма, если город будет окружен войсками противника. Общая численность берлинского фольксштурма выглядела с виду внушительно шестьдесят тысяч человек, но следует заметить, что он делился на две категории: "фольксштурм I" - чьи военнослужащие имели хоть какое-то оружие, и "фольксштурм II" - где оружия не было вовсе. Армейские командиры, хорошо знакомые с положением дел, зачастую распускали фольксштурмовцев по домам. Однако партийные функционеры редко выказывали хотя бы отдаленное проявление гуманности. Один гауляйтер утверждал, что главная проблема по усилению боеспособности фольксштурма состоит в том, чтобы оторвать недавно мобилизованных военнослужащих от своих жен ( "муттис"){433}, которые подрывают боевой дух солдат на фронте. Однако эта затея не могла осуществиться. Батальоны фольксштурма не были поставлены на армейское довольствие, поэтому солдатам все равно приходилось кормиться в своих семьях. Так или иначе, командиры подразделений вскоре увидели, что признаки хоть какой-то дисциплины проявляют только ветераны Первой мировой войны{434}, остальные же предпочитают уклониться от службы при любой возможности.
Наиболее боеспособным соединением в Берлине была 1-я зенитная дивизия, которая стала подчиняться Рейману только после начала сражения. Основные ее силы располагались на трех огромных бетонных конструкциях, с которых и велся огонь по самолетам противника: Зообункер в Тиргартене, Гумбольдтхайн и Фридрихсхайн. Соединение обладало внушительной огневой мощью. На его вооружении имелись 128, 88 и 20-миллиметровые орудия, к которым прилагалось большое количество боеприпасов. Однако артиллерийские части, приданные пехоте, состояли в основном из устаревших пушек различного калибра, которые ранее были захвачены во Франции, Бельгии и Югославии. Редко когда на одно орудие имелось больше десятка снарядов. Единственным руководством для ведения обороны столицы была предвоенная инструкция, которую Рефиор считал "шедевром германского бюрократического искусства"{435}.
Представители нацистской партии говорили о мобилизации целых армий гражданских лиц, призванных строить оборонительные укрепления вокруг Берлина. Работы велись как на внешнем кольце - в тридцати километрах от города, так и непосредственно на его окраинах. Однако ни о каких строительных армиях фактически речи не было. В среднем в день выходило на работу порядка тридцати тысяч человек, и лишь однажды удалось достигнуть рекорда - семидесяти тысяч человек. Но главной проблемой при возведении оборонительных сооружений являлся недостаток транспорта и рабочего инструмента. И все это при том, что большинство берлинских фабрик и учреждений продолжали функционировать, как будто ничего особенного вокруг не происходило.
Чтобы как-то наладить нормальную работу по строительству оборонительных объектов и устранить хаос, создаваемый при этом представителями нацистской партии, Рейман назначил ответственным за данное строительство военного инженера, полковника Лобека. Генерал также связался со школой военных инженеров в Карлсхорсте и попросил ее выделить группы подрывников. Следует отметить, что попытки Шпеера спасти столичные мосты от превентивного разрушения вызывали у армейских офицеров крайне нервную реакцию. Они хорошо помнили, что произошло с теми людьми, которые запоздали со взрывом моста в Ремагене. Саперные работы велись под общим руководством организации Тодт и Службой труда. Их персонал по сравнению с мобилизованными гражданскими лицами обладал достаточными навыками и хорошим снаряжением. Однако нехватка бензина и запасных частей не позволяла немецкому командованию рассчитывать на механизацию труда при рытье траншей и возведении оборонительных конструкций с помощью экскаваторов. На работу в центре города были привлечены семнадцать тысяч французских военнопленных из Шталага-Ш D. Они возводили баррикады и рыли щели на улицах Берлина. Вопрос о том, насколько они преуспели в своей деятельности, остается открытым, поскольку именно французские пленные чаще всего обвинялись в нежелании трудиться. Было зафиксировано много случаев, когда французы тайно покидали лагеря и встречались с немецкими женщинами{436}.
Попытки командующего обороной Берлина получить от армейского начальства боевые подразделения кончались, как правило, неудачей. Когда полковник Рефиор прибыл к начальнику штаба группы армий "Висла" генерал-лейтенанту Кинцелю и передал ему просьбу о пополнении, последний не был особенно любезен. Кинцель взглянул на представленный ему план обороны города и произнес: "Пусть эти сумасшедшие в Берлине варятся в собственном соку"{437}. Начальник штаба 9-й армии, генерал-майор Хёльц, находил план несостоятельным по другим причинам. "Девятая армия стояла и стоит на Одере. И если будет необходимо, - выразился он достаточно театрально, - мы все погибнем здесь, но не отступим"{438}.
В то время ни Рейман, ни Рефиор не догадывались о том, что командующий группой армий "Висла" генерал Хейнрици и его штаб имеют совершенно другой план обороны, отличный от утвержденного нацистским руководством. Они надеялись вовсе избежать уличных боев в городе и тем самым спасти его мирное население от уничтожения. Альберт Шпеер предложил Хейнрици, чтобы 9-я армия покинула одерский фронт и отошла в район западнее столицы Германии. Командующий в принципе согласился с этим планом. По его мнению, наилучшим способом избежать боев в городе стал бы приказ частям Реймана покинуть свои позиции и занять оборону на Одере. Таким образом Берлин в последний момент оказался бы без защитников.
