Дождалось «своего» заговора и нынешнее поколение. Путч продлился три дня и открыл, как писали газеты, новую эпоху. Пожалуй, это действительно так — редкий заговор в истории Отечества имел столь громкие последствия. Рухнул Союз, запретили коммунистическую партию, сократили и реорганизовали армию и КГБ…
Именно армия и КГБ — главные действующие лица переворота. Его станут называть по-разному — и государственным, и кремлевским, и опереточным. И все-таки окончательно он утвердился, как военный.
Отчего, например, не вице-президентский? Ведь во главе стоял законный вице-президент. Или не министерский? В ГКЧП входили сплошь министры, во главе со своим премьером.
Причин тут много. Все, кто оказался 19–21 августа в Москве, видели танки, боевые машины пехоты, солдат и офицеров с автоматами на улицах столицы.
Три человека попали под гусеницы армейских боевых машин. По существу, то было единственное за три дня и три ночи столкновение защитников Белого дома и армии. Столкновение нелепое и оттого еще более трагическое. Но оно состоялось. Таким образом, армия вновь оказалась у всех на виду. Была другая сила, которой постоянно пугали защитников Белого дома спецподразделение «Альфа». Это имя за три дня произносили много раз громко по радиотрансляционной сети и шепотом между собой, на баррикадах.
"Альфу" ждали. «Альфу» боялись. В этих чувствах напряженного ожидания и страха было все — слухи о крючковских «головорезах», неизвестность, досужие вымыслы и сплетни.
Но в «Альфе» понедельник 19 августа и последующая ночь прошли спокойно.
Утром следующего дня командира группы вызвал к себе Расщепов и они вместе прибыли к зампреду КГБ генералу Агееву. На совещании присутствовали начальники всех управлений комитета. Здесь впервые и прозвучал приказ: вместе с частями Советской Армии и МВД осуществить штурм здания российского парламента, интернировать российское правительство, Президента в специально оборудованные точки под Москвой.
Командиру «Альфы» дополнительно придавались другие спецподразделения КГБ и МВД: московский ОМОН, дивизия ОМЗДОНа. Приказы, как и прежде, отдавались устно. Карпухину вспомнился Вильнюс. Тогда «Альфа» тоже оказалась крайней.
Генерал Агеев, закрывая совещание, предупредил: следующий сбор в 14 часов в Минобороны.
О том совещании в интервью «Известиям» командующий ВДВ, а ныне министр обороны России генерал армии П. С. Грачев вспоминает так:
— 20 августа между четырнадцатью и пятнадцатью часами в кабинете заместителя МО СССР по экстремальным ситуациям генерала Ачалова состоялось совещание. Там были генералы Варенников, Калинин, Карпухин, много гражданских, которых я не знал. Обстановка была напряженной… Говорили: правительство России выступило против ГКЧП, переговоры с ним ни к чему не привели… Надо сделать так, чтобы признание состоялось. Была поставлена задача: оцепить здание парламента. Мне было сказано: десантников разместить в районе американского посольства, МВД размещалось на Кутузовском проспекте, а спецподразделение «Альфа» — на набережной. План был такой: МВД оттесняет людей от здания парламента, а в проход входит «Альфа» и штурмует здание.
Далее приводится весьма любопытный вопрос корреспондента:
— Как вел себя во время совещания командир «Альфы» генерал Карпухин?
— Активности с его стороны не было, — ответил Грачев. — На мой взгляд, он был даже пассивен и подавлен. Ночью перед штурмом парламента позвонил мне. До штурма осталось два часа. И говорит: "Звоню своему начальству, но никто не отвечает". "Где находишься?" — спросил я его. "В двух километрах от здания парламента России. Оценил обстановку и принял решение…" — Карпухин помолчал. Я тоже его не торопил. Потом он сказал: "Участвовать в штурме не буду". "Спасибо, — сказал я, — моих тоже нет уже на территории Москвы. И я больше шагу не сделаю…"
Итак, за два часа до времени «Ч» 21 августа командир «Альфы» принял решение: в штурме не участвовать. Между совещанием у Ачалова и звонком Грачеву прошло почти двенадцать часов. Возможно, самых драматичных часов в жизни «Альфы».
Человеку, далекому от армии или спецслужб, трудно представить, что такое приказ. В ту пору в уставах не существовало понятия "преступный приказ", но существовали сами приказы. Отказ же от выполнения даже такого приказа — воинское преступление, за которое каждый военнослужащий несет суровую ответственность, а в условиях чрезвычайного положения (оно, как известно, было введено распоряжением коменданта Москвы) неизбежно предстает перед трибуналом.
…Маршал Шапошников 20 августа, ближе к ночи, позвонил генерал-полковнику Грачеву:
— Ну что думаешь делать?
— У меня, — отвечает Грачев, — такое впечатление, что они на мне решили отыграться. Хотят, сволочи, чтобы я давал команды.
— А ты что? — спрашивает Шапошников.
— Я их пошлю… Команду не дам.
Далее Евгений Иванович приводит такой диалог:
— Ну хорошо, а сам что будешь делать?
— Подам в отставку.
— Не примут, в период ЧП это сложное дело.
— Ну, — говорит Грачев, — застрелюсь к чертовой матери. С чего бы это генерал-полковнику, Герою Советского Союза в сорок три года, пускать себе пулю в лоб? Павел Сергеевич Грачев не из робкого десятка: десантник, мастер спорта, совершил не одну сотню прыжков с парашютом, дважды был в Афганистане — командовал полком, потом дивизией, и вдруг в мирное время такое заявление.
В том-то и дело, что невыполнение приказа для военного человека всегда очень тонкая грань между жизнью и смертью.
Да, защитники Белого дома люди сугубо гражданские, собравшиеся отстоять любой ценой своего Президента и правительство, проявили большое мужество. Но у каждого из них был выбор — остаться или уйти. У людей с погонами в августе 1991 года такого выбора не было. Выполни приказ, пойди на штурм — преступник, откажись выполнить — тоже преступник. Представим на минутку: гкчеписты продержались не три дня, а три недели. Трудно сказать, в каком положении оказались бы Шапошников и Грачев, а также десятки других офицеров армии и КГБ, не поддержавших путч. Возможно, им остался бы единственный выбор: или погибнуть от рук палача, или застрелиться.
Говорю об этом не для того, чтобы просто возвратиться к страшным минутам тех дней, но дабы понял читатель состояние души командира «Альфы» генерала Карпухина.
Сразу после августовских событий много писали о том, что "головорезы Крючкова", без сомнения, готовы были пойти на штурм и потопить в крови нарождающуюся российскую демократию. И только непонятное чудо спасло Белый дом.
