B.К.: Они ведь поженились сразу после войны?
C.Р.: Да. Еще где-то в 1944-м договорились жить вместе и расписаться, как только кончится война. И вот интересно получилось. Война кончилась 9 мая, а 15-го у мамы день рождения. Он говорит: «Ну давай в твой день рождения». Явились в ЗАГС, а он на замке: оказалось – выходной. На следующий день пришлось повторить…
B.К.: Эту историю и Виктор Сергеевич, и Надежда Варфоломеевна мне рассказывали. Я думаю, об их любви можно было бы написать хорошую пьесу или снять фильм.
C.Р.: В самом деле, непридуманная и очень трогательная драма из жизни. Ведь среди всех своих многочисленных и престижных ухажеров, поклонников мама в конце концов предпочитает его. С кем связывает жизнь? С раненым, обреченным на инвалидность человеком. Абсолютно неимущим. И полная неясность, что будет. Понятно, к своей профессии актера он уже не вернется, а получится ли из него режиссер или сценарист – колоссальный вопрос.
Живут буквально впроголодь, снимают эту келью крошечную в бывшем Зачатьевском монастыре – они называли его «Зачмон». Но тем не менее мама сделала именно такой выбор. И оба они счастливы.
Это, кстати, на заметку нынешним девушкам, ищущим выгоды. Кроме того, что у родителей моих любовь оказалась на всю жизнь, совершенно непредвиденно, и уже скоро отец становится весьма обеспеченным человеком. Свадьба в 45-м, а в 49-м – первая пьеса его начинает идти по всей стране. И через десять лет у них четырехкомнатная квартира, дача, машина ЗИМ…
B.К.: Крутой поворот, ничего не скажешь. Награда судьбы?
C.Р.: Победа таланта. И труда. Отец больше всего ценил в людях талант и труд.
B.К.: Вы родились, затем ваша сестра. Тоже семейное счастье Розовых. С кем еще из родных отец поддерживал отношения?
C.Р.: Своих дедушку и бабушку по линии отца я уже не застал. Но он очень трепетно относился ко всем родственникам. Помогал, если надо. А особенно тесно был связан со своим старшим братом Борисом и с двоюродным братом, Александром Александровичем.
Оба были военные. Александра Александровича я знал уже полковником. Он работал на крупном военном заводе в Москве, стал потом парторгом этого предприятия. Ну а Бориса Сергеевича военная судьба бросала по стране. Помню, мы ездили к нему в Петрозаводск, в другие города. А когда пенсию оформил, вернулся в Кострому. Отец очень его любил и страшно переживал, когда он умер. Так получилось, что отец тогда был в Америке, и после возвращения маме пришлось с этим горем встречать его в аэропорту…
СЧАСТЬЕ В ТОМ, ЧТО ОН ОСУЩЕСТВИЛ СВОЕ ПРИЗВАНИЕ
B.К.: Главным делом жизни Виктора Розова стала литература для театра – драматургия. Расскажите, пожалуйста, как он к этому пришел.
C.Р.: Я уже сказал вскользь, что сочинять он начал еще в Театре Рабочей молодежи, а затем это продолжилось в школе Театра Революции. Сочинения были, конечно, не очень серьезные: скетчи, интермедии, всяческие капустники.
За большую работу неожиданно взялся, когда, вернувшись с того света, вышел из казанского госпиталя и приехал в Кострому. Здесь он более или менее оклемался, осмотрелся и… начал писать пьесу. Это и будут «Вечно живые», а тогда пьеса называлась «Семья Серебрянских».
Когда закончил, понес цензору. Это был, как я понимаю, старый большевик. Говорит: «Ну, я завален работой, у меня сверхсрочные материалы для армии. Скоро не прочту. Ты не дергайся: когда надо будет, я найду тебя сам».
А на следующий день просит зайти. «Ну и пьесу ты, Розов, написал, – говорит. – Я вечером начал читать, плакал всю ночь, не заснул… Запрещаю».
B.К.: Вот это да! Удар под дых начинающему автору?
C.Р.: Отец так не воспринял. Он особых иллюзий не питал, просто писал как пишется, понимая в глубине души: пьеса, где невеста изменяет жениху, сражающемуся на фронте, в любой стране во время войны вряд ли может быть поставлена. И он ее отложил.
B.К.: Но такое понимание, можно сказать, государственное, далеко не каждому пишущему свойственно.
C.Р.: У отца оно было. Проявлялось по-разному, а замечал я это много раз. Например, начиная с «перестройки», и до сих пор усиленно спекулируют на теме «бессмысленных жертв» во время войны. Отец возмущался такой спекуляцией.
Какой-нибудь Пивоваров делает телефильм о Ржевской операции, где изображает ее всю как бессмысленную. Бред какой-то несет! А ведь известно же, что это были отвлекающие действия, чтобы не дать возможности немцам перебросить дополнительные войска к Сталинграду.
B.К.: То есть Виктор Сергеевич понимал сложность большой войны?
C.Р.: Да, война есть война, кровавое и сложное дело, упрощать которое задним числом недопустимо. Он, например, с черноватым юмором рассказывал, как их выстроили после прорыва немцев под Вязьмой. Командир сказал примерно так: теперь наша задача – завалить врага трупами. Если, дескать, он потом сутки потратит, чтобы путь от нас расчистить, значит, мы свою боевую задачу выполнили. И никакого пивоваровского кошмара, никакой паники не было, потому что, говорил отец, все понимали, насколько тяжела ситуация…
B.К.: Вернемся к первой его пьесе. Как потом с ней сложилось?
C.Р.: Она сохранилась каким-то чудом. Ведь все свои документы и все первые юношеские литературные опыты – скетчи, рассказы, стихи – он в войну потерял. А эта пьеса уцелела. И когда через 13 лет (!) рождавшийся новый театр – «Современник» насел на него: «Дайте пьесу!», он про нее вспомнил. «Есть, – говорит, – у меня одна военная пьеса, но ее даже показывать неудобно: на амбарной книге, на обороте страниц написана…»
А в «Современнике» прочитали – и сразу было решено: открываться они будут этой пьесой. Конечно, он многое переделал, переписал, но в основе было произведение 1943 года…
B.К.: Чтобы на него, на Розова, к 1956 году так настойчиво «насел» новый театр, необходимы были известность и репутация.
C.Р.: Было уже и то, и другое. В 1949 году Центральный детский театр поставил пьесу Виктора Розова «Ее друзья». И никому до тех пор не известное имя автора стало известно всей стране: десятки театров, один за другим, ставят эту пьесу. Центральным детским руководили тогда выдающиеся театральные деятели Пыжова и Бибиков, в спектакле были заняты замечательные актеры, в том числе и Олег Ефремов. Потом с Ефремовым и с режиссером Анатолием Эфросом будут связаны следующие пьесы отца – «Страница жизни», «В добрый час!», «В поисках радости»…
B.К.: Полвека спустя «Ее друзья», первую розовскую пьесу, увидевшую сцену, поставил МХАТ имени М. Горького под руководством Татьяны Дорониной. С огромным успехом! И ведь продолжает идти почти два десятка лет. А как эта пьеса родилась?
