Мы стали еще одной типичной парочкой, которые постоянно ссорятся, и я понял, что наши отношения идут к концу. Ничего плохого между нами не было, просто мы не делали друг друга счастливыми. Мы утомляли друг друга и дрались, и я думаю, мы оба знали об этом конце, но только боялись отпустить, потому что были случаи, когда мы были крепче, чем я когда либо с кем то был.
В конце концов, это было у меня дома, я сказал, довольно грубо, “Пожалуйста, возьми свои вещи и уходи.” Она сказала, “Нет, нет, я не хочу уходить. Я хочу остаться здесь, с тобой.” Такое происходило снова и снова и на десятый раз я сказал, “Бери свои вещи и убирайся отсюда.”. Она посмотрела на меня и сказала: “Я думаю, я так и сделаю.” “Ну, давай тогда, делай. Просто возьми свои вещи и давай, уходи, маленькая леди”, сказал я. Она покинула мой дом и больше никогда не вернулась.
Она переехала к своей маме, и я ждал пока все само собой разрешиться, когда она придет пару дней спустя обратно, но этого не произошло. Я был в отчаянии и в одиночестве, и я думал, зачем я ей сказал уйти, когда на самом деле я хотел, чтобы она осталась. Примерно тря дня позже, я позвонил ей и сказал, “Разве не сейчас тот момент, когда ты возвращаешься ко мне, как было так много раз?” Она сказала, “Нет, нет, нет, кстати нет. На самом деле, я никогда больше не приду. Я наконец-то соглашусь с тобой. Все кончено.”
Это было как раз перед Рождеством. Перед тем, как поехать в Мичиган, я купил Ione статуэтку в стиле арт-дэко и принес это к ней домой. Её мать открыла дверь. “Я купил это для Ione”, сказал я, а она ответила: “Тебе придется оставить это у двери.” Я подумал “Ничего себе”. Так я оставил ей подарок, и в самолете написал грустную, длинную поэму, которая так никогда не стала песней, просто так, для души. Я раньше часто писал мантры, чтобы петь их самому себе и справиться с тем, что происходило на тот момент.
В доме моей мамы я понял, что остался один. Что у Ione наверняка уже кто то есть и что мне придется смириться со всем этим и начать новую, красивую жизнь. Даже сейчас, остается много незаконченных дел от тех отношений. Мне понадобилось много, много лет, чтобы понять как плохо я врал и использовал ее чувства.
Когда я прибыл обратно из Мичигана, группа сыграла большое шоу на Long Beach Arena, которое снимали на документальное видео. По середине интервью за кулисами, меня спросили о наших отношениях с Ione и я сказал, что мы разошлись и это было трудно. Именно тогда, Джон заглянул в камеру и сказал, “Да, да леди и джентльмены. Энтони свободный человек, и вы знаете, что это значит: наступило время трахаться”. Таким образом, секс снова входил в список.
Повторюсь, я был свободен. В Хьюстоне, когда мы сходили со сцены в автобус, я встретил еще одну копию Мэрилин Монро. Она стала моей Хьюстонской подружкой. Каждый раз, когда мы туда приезжали, я приходил к ней домой, там мы занимались сексом, а она находилась в своем собственном фильме Мэрилин.
Не все мои дорожные отношения завершались. Однажды, мы играли университетское шоу в Кентукки, я был за кулисами, когда Робби явился туда.
“Swan, я думаю тебе понравится эта девочка. Ты таких любишь”, сказал он. Я посмотрел и увидел абсолютную принцессу-студентку, с белой кожей черными волосами.
“Спасибо Робби, теперь давай, иди”, сказал я. Я начал вести разговор с ней в сторону поездки к ближайшему мотелю после шоу.
“О, нет, я просто веселюсь. Я просто хотела сказать привет”, сказала она с ее прекрасным южным акцентом, как у настоящей девочки из Кентукки. “Я здесь со своей подружкой, а мой парень дома”
“Давай хотя бы просто побудем вместе. Я не говорю, что это должно случиться”, ответил я.
“Я не знаю если это возможно”, сказала она. “Я хотела бы, чтобы мы были друзьями, но я не знаю, если ему это понравится, а я предана ему.”
Я смотрел на нее и думал, что я умру, если не получу эту девочку. Она сказала мне, что живет со своими родителями и каким-то образом, я узнал ее адрес.
Была пора идти на сцену, мы сыграли и как только я пришел обратно за кулисы я начал искать Робби. “Где девочка?”, спросил я у него.
“Брат, я искал ее последние полчаса. Она исчезла”, сказал он.
Я просто не мог дать ей исчезнуть в ночи вот так. Я взял ручку и бумагу, сел и написал поэтическое письмо и потом попросил какого то студента отвести меня к ее дому. Была примерно полночь, я нашел дом и начал кричать ее имя, но никто не ответил. Я оставил в ее почтовом ящике записку, вместе с контактной информацией об отелях, в которых мы будем оставаться в ближайшее время.
Пару дней спустя, мы были в Чикаго и я встретил девочку, которая смахивала на старлетку из 70-ых с ее объемной прической. Она была очень свободной, простой и милой и явно сексуально направленной, так что я привез ее обратно в отель. Тогда я жил с Джоном в одной комнате, и я просто мог сказать по прикосновениям и поцелуям, что эта девочка была одной из тех гиперчувствительных, которые возбуждаются, несмотря где ты до них дотронешься. Я сказал Джону, что мне нужно побыть одному с этой девочкой, на что он сказал, что у Чеда есть свободная кровать в его комнате и что он ушел куда то пить. Также, так случилось, что у Джона был еще один ключ к его двери, так что я взял его и пошел в комнату Чеда.
Мы легли на свободную кровать и сняли наши майки, мы целовались и трогали друг друга и она была офигительной. Все было уже готово к сексу, когда я вдруг услышал что то похожее на шаги Человека мамонта по коридору. Не успев отреагировать, дверь открылась и Чед, только это было не очень похоже на Чеда, влетел в комнату и с ним что-то происходило. Он увидел меня и закричал, “Что ты здесь делаешь, ты сукин сын? Я, бл*дь, сорву тебе бошку!”(What are you doing in here, you motherfucker? I’ll fucking tear your head off!)
“Эй, Чед, да ладно, эй” сказал я, но Чед был в безумии. Он набросился на меня и я перепрыгнул через кровать, он последовал за мной, сбивая по пути лампы, врезаясь в стены и замахиваясь на меня. Я сказал девочке взять свою футболку, но Чед все еще не останавливался, все пытаясь врезать мне.
“Что за проблемы? Успокойся” сказал я.
“Кто тебя сюда впустил? Я убью тебя”, кричал он и продолжал делать такие огромные замахи на меня со злостью и ненавистью в глазах, как будто я сделал что-то ужасное, хотя если посмотреть на историю наших поездок, мы всегда одалживали друг другу комнаты, если с тобой была девочка. Наконец, я и девочка смогли убежать. Потом оказалось, что Чед выпил всю бутылку текиллы. До сих пор он всего лишь смутно помнит тот случай в комнате.
Девочка была очень понимающей. “Твой барабанщик по-моему немного перебрал”, сказала она. “Пойдем еще куда-нибудь и побудем вместе”. Мы оставались в таком старом кирпичном отеле, поэтому мы начали заниматься сексом прямо на следующей лестнице. Чего я не знал, так это, кроме того, что эта девочка была гиперчувствительной, так она была еще чемпионкой по крикам. Сначала, я думал, что она прикалывалась, потому что каждый раз, когда я дотрагивался до ее киски, она начинала кричать изо всех сил. Каждый человек в этом отеле очень хорошо слышал ее, но на тот момент я не мог остановиться.
