За свою долгую пограничную жизнь Смолин обучил следопытскому делу многих солдат. Семилетов был одним из способных учеников. От других его отличало большое желание стать настоящим следопытом, упорство, беспощадное отношение к себе и правдивость.
Семилетов лихо подкатил к Смолину, резко затормозил. Собаки заворчали друг на друга, но, одернутые вожатыми, сейчас же успокоились.
— Добрый день, Александр Николаевич. Не ждали?
— Здорово, Петя. По правде сказать, не ждал. Какими судьбами в наши края?
Семилетов выглядел непривычно мрачным.
— Нужда привела. Захотелось быть битому. Берите, Александр Николаевич, палку и бейте своего бывшего ученика.
— На своих, брат, я никогда не поднимал руки. И не подниму.
— А на меня должны поднять. Заслужил я лупцовки.
— Где заслужил, туда и неси палку. А для меня, Петя, ты старый добрый товарищ. Давай кури.
— Не пошла впрок пограничная наука этому самому вашему старому товарищу.
— Зря на себя, брат, наговариваешь. Следопыт был дай бог каждому.
— Да, был! Под вашим крылом. На вашем поводу. Под вашим присмотром. А как ушел на самостоятельную работу, так и сел в лужу.
— В чем дело, Петя? Случилось что-нибудь?
Старшина милиции в полном отчаянии махнул рукой.
— Случилось, Александр Николаевич. Ночью в райцентре ограблен промтоварный магазин. Двадцать штук дорогого сукна прилипло к чьим-то рукам.
— И твой Бек, как я понимаю, не взял след грабителей?
— Угадали! Там такая обстановка… Любая собака, даже ваша, окажется бессильной.
— Так. А я думал, что ты примчался за мной как за «скорой помощью».
— Что вы, Александр Николаевич. Я к вам честно, по-дружески отношусь. Никогда и никому, и прежде всего себе, не позволю ваш авторитет марать.
— Когда ограблен магазин?
— Ночью.
— Ночь большая. В котором часу?
— Точно не установлено. По словам сторожа, это произошло часа в три-четыре.
— Ну! Сторож видел, как грабили магазин, и не поднял тревоги?
— Его оглушили ударом по голове каким-то тупым предметом, заткнули рот, связали и посадили в будку.
— И он не запомнил ни одного лица?
— Он даже не знает, сколько их было. Грабители подкрались к нему сзади.
— Ну! А когда ты, Петя, выехал на место происшествия?
— На рассвете. Вместе со всей оперативной группой.
— И большая была группа?
— Порядочная. Семь человек.
— Ну, и что вы сделали, приехав на место?
— Осмотрели магазин, установили, где и как действовали преступники.
— Вся оперативная группа ринулась в магазин? И ты, следопыт, не остановил ее?
— Не успел, Александр Николаевич. Оплошал.
— Вопросов больше не имею. Все ясно. Действительно, обстановка тяжелая!.. Прошло восемь или девять часов после ограбления. Потеряно драгоценное время. Следы грабителей затоптаны.
— Да, все так оно и есть.
— И что же ты собираешься делать?
— Не знаю. Ума не приложу. А ваш какой будет совет, Александр Николаевич?
— Трудно сказать сейчас. Надо своими глазами посмотреть что и как. А может быть, есть какая-нибудь зацепка?
— Никакой! Решительно.
— Давай все-таки посмотрим. Поезжай к заставе и жди меня там.
— Нет, Александр Николаевич, вы не должны ввязываться в это дело. Хватит и того, что я оскандалился.
— Где ты, Петя, потерпел неудачу, там и мне плохо. Кто за тебя в ответе? Тот, кто обучал следопытскому делу. Значит…
— Нет и нет, Александр Николаевич! Я не позволю ставить ваш авторитет под удар.
— Не твоя это забота. И потом, что это за авторитет, если он боится ударов? Давай поезжай на заставу и жди меня у ворот.
— Ну, смотрите, Александр Николаевич, я вас честно предупредил.
— В твоей честности, брат, я нисколько не сомневаюсь. А вот в кое-чем другом… — Смолин немного помолчал. Усмехнулся и сказал; — Я знаю, Петя, ты любишь правду-матку. И потому напрямик скажу — я, брат, не уверен, что ты действовал до конца так, как тебя учили на границе.
— Александр Николаевич!..
— Не обижайся. Мог что-нибудь пропустить, забыть. Со всяким такое случается. А, может быть, и хорошо действовал. Посмотрим! Давай поезжай. Нет, постой! Я появлюсь на месте происшествия без своей собаки и в штатском. Как твой помощник, практикант. Понял? И не называй, пожалуйста, меня по фамилии. Такие условия для тебя подходящие?
Старшина милиции покраснел и засмеялся.
— Райские это условия, Александр Николаевич. Спасибо.
Петя Семилетов на мотоцикле рванул в одну сторону, по дороге, а Смолин в другую — напрямик, через лес.
Определив Грозного в питомник, Смолин вошел в канцелярию к начальнику заставы и попросил увольнительную в город часа на два, три.
— Пожалуйста, старшина, увольняйся! Хоть на трое суток. На границе сейчас тихо, а мы перед тобой в долгу за целый год. Без выходных работал.
— Разрешите, товарищ капитан, в штатском костюме отправиться в город.
Начальник заставы с недоумением посмотрел на Смолина.
— До сих пор, как я знал, ты гордился зеленой фуражкой.
— И теперь горжусь, товарищ капитан. И всегда буду гордиться.
— Почему же тогда в штатском? Не хочешь, чтобы обращали на тебя внимания?
— Так точно, товарищ капитан. Друга из беды хочу выручать. И так, чтобы не пострадало его самолюбие.
— И что же сделал твой друг?
— Потом расскажу. Сейчас пока дело не ясное. Разрешите идти?
Минут через пять Смолин и Семилетов мчались на мотоцикле от заставы к городу. По дороге договорились, как будут действовать.
Приехали в райцентр. Под промтоварный магазин приспособлен кирпичный, с множеством окон со ставнями и оцинкованной крышей жилой дом. Передняя его часть, с крыльцом и входной дверью, обращенная на улицу, не огорожена. Задняя, выходящая в проулок, сохранила старый каменный забор. Там, посаженные еще хозяином, росли роскошные яблони. Смолин увидел все это сразу, как только подъехал.
В магазине было полно народу: милицейская оперативная группа, какие-то люди в штатском, очевидно, представители райторга. Они сразу же узнали Смолина. Да если бы и не узнали, все равно бы ему не удалось сойти за практиканта. Семилетов выдвинул его вперед и представил.
— Вот, привез вам Смолина. На него вся надежда. Если и он не найдет…
Все с превеликим вниманием и доброжелательством смотрели на прославленного следопыта и ждали от него, как явно чувствовал Смолин, того, чего не смог сделать старшина милиции. Ему стало не по себе. Люди ждут от него чуда, а чудеса он творить не способен. Раньше он надеялся найти хоть какую-нибудь зацепку. Теперь, увидев магазин, понял, что дело действительно тяжелое, почти безнадежное.
